Читаем День и ночь, 2009 № 03 полностью

Ни милиционер, ни доктор, ни Толстая Дунька, ни даже только что подбежавший, страшно запыхавшийся Димедролыч не видели разноцветного грузовика. Они видели, что Васенька вдруг улыбнулся, легко вздохнул и закрыл глаза.

Грузовик взревел, трубно прогремел клаксоном и, сорвавшись с места, влился в огненный поток проходившей колонны.

В эту секунду душа Васенькина отлетела…

В рай, разумеется.

Рождество Твое…

1.

— Сашка-а-а, Сашк! — меня тянут за ногу, стаскивают тёплое лоскутное одеяло. — Проваландаемся, последними будем, ничего не достанется.

На печке так тепло и уютно, сон так пленительно сладок, и я уже жалею, что на вчерашний вопрос сестёр: «Санька, славить с нами завтра пойдёшь?», ответил: «Ага!» Но сёстры безжалостно стаскивают меня с печи, помогают одеваться, а старшая всё твердит:

— Вспоминай молитву, Шурка.

И я вспоминаю вчерашний «урок»…

Рождество Твое, Христе Боже нашъ…

Под возню сестёр, под бормотание бабушки у шестка, под громкий «мяк!» кошки, попавшей под ноги, сон уходит и всплывает в памяти вчерашний вечер.

В избе уютно пахнет хлебом, кошка мурлычет на коленях, за окном неслышно падает снег. Каникулы. Лицо горит, оттаивая с мороза, от полётов по ухабистой горке тело гудит, а в ушах ещё стоит свист саночных полозьев и крики деревенской ребятни.

Бабушка ушла «на двор» доить корову. Там, «на дворе», вместе с коровой живут и другие деревенские кормильцы: куры, телёнок, свиньи высовывают навстречу хозяйке пятачки из-за дощатой перегородки, гуси шипят из-под клети. Зимой «на дворе» всегда тепло, а летом прохладно, и пахнет сеном, зерном, молоком, ну, и самым деревенским запахом — свежим навозцем. Недалеко от избы пруд, который летом облюбовали гуси и маленькая вертлявая рыбка оголец, а зимой сюда прибегают ребятишки со всей деревни кататься на коньках.

Когда бабушка вернётся в избу, будем ужинать. «Угостить-то по-хорошему городского внучка и нечем, — сетует бабушка, — только что своё, со двора — с огорода…»

«Нечем» — это молочко, картошечка, пирожки с капустой, яйцами, луком. Суп с гусятиной, сало, варенье, творог, огурцы солёные, помидорки, набранные дедом по осени грибы. И, конечно, душистый, ноздреватый, с приятной горчинкой и тёмной коркой круглый хлеб.

Двоюродные сёстры — старшая Танюшка и младшая Любашка — рассказали мне о том, как прошлый год ходили на Рождество по домам, «наславили» кучу всяких вкусностей и почти пять рублей денег! Издавна в нашей деревеньке на Рождество ребятишки заучивали рождественские молитвы и рано-рано утром 7 января («по первой звезде») ходили по избам «славить Христа». Они читали молитвы и получали за это сладости, а чаще всего деньги. Считается, что чем чаще на Рождество молитва прозвучит в доме, тем удачнее и лучше будет наступающий год.

…возсгямирови светъразума: въ немъ бо звездамъ служащш звездою учахуся Тебе ведети съ высоты востока: Господи, слава Тебе!

…Весь день шестого января я мучился в попытках заставить свои расслабившиеся на каникулы мозги запомнить молитву. Ужасно трудно — полно незнакомых слов, и смысл неясен, и язык сломаешь. Вечером мы кучей-малой валялись на широкой горячей печи и всё повторяли и повторяли молитву.

Дева днесь Пресущественнаго раждаетъ, и земля вертепъ Неприступному приноситъ….

Промучившись час и не запомнив ни строчки, я принялся канючить, чтобы мне дали учить молитву покороче, но настырная и практичная сестра уверяла, что, чем длиннее молитва, тем больше денег дают. Не помню как, но уже в полудрёме молитва легла на память, и я провалился в тёплый пух сна — вставать было рано.

Ангели съ пастырьми славословятъ, волсви же со звездою путегиествуютъ:…

Во сне меня вызвали к доске, и учительница сказала:

— Ну, Саша, расскажи нам «Рождество Твоё, Христе Боже.»

Заученная насмерть молитва «отскакивала от зубов», учительница поставила «пятёрку» и сказала, что именно так и должны учиться настоящие пионеры. А потом голосом старшей сестры позвала: «Сашка-а-а, Сашк!..», куда-то уползло противное одеяло, а нужно было досмотреть сон, ведь так хотелось получить в руки дневник с «пятёркой»… «Просыпайся! Опоздаем! Нам ничего не достанется!!!» — сестра тащила меня с печки. Эти слова подействовали, я вскочил как ошпаренный. Молитва, рубашка, штаны, молитва, свитер, валенки, куртка, сестра, молитва.

Перейти на страницу:

Похожие книги

От философии к прозе. Ранний Пастернак
От философии к прозе. Ранний Пастернак

В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного. Философские идеи переплавляются в способы восприятия мира, в утонченную импрессионистическую саморефлексию, которая выделяет Пастернака среди его современников – символистов, акмеистов и футуристов. Сочетая детальность филологического анализа и системность философского обобщения, это исследование обращено ко всем читателям, заинтересованным в интегративном подходе к творчеству Пастернака и интеллектуально-художественным исканиям его эпохи. Елена Глазова – профессор русской литературы Университета Эмори (Атланта, США). Copyright © 2013 The Ohio State University. All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Елена Юрьевна Глазова

Биографии и Мемуары / Критика / Документальное