День и ночь, 2010 № 01 (75)

На проходной при входе справа,Боюсь взглянуть, иду скорей.Стена — беда, стена — отраваМеж двух дверей, меж двух дверей.Могильным голосом тревогиОна осадит в толкотне:Вывешивают некрологиНа той стене. На той стенеМеня увидев в чёрной рамке,Скажи в отделах и цехах:«Он не ушёл, остался с намиВ своих стихах, в своих стихах».И в путь последний провожая,Прощая все мои грехи,Пускай звучат не угасая,

Мои стихи. Мои стихи.

Что интересно — ни тогда, ни тем более, сейчас строки Энвера Мухамедовича не звучали образной натяжкой. Он, действительно, остался жив и его стихами, действительно, можно зачитываться, как когда-то упиваться общением с умным и тонким собеседником, каковым и был Жемлиханов. Его книгу, даже случайно попавшую в руки, не отбросишь с ходу. Как бы ни спешил, а хоть пару стихов прочитаешь.

Честных, беспощадных, пронзительных, как вот это, посвящённое Рубцову:

В студенческой застолице — дымы.Стихи — по кругу. Страсти — на пределе:Поэты погибают на дуэли!Вдруг он сказал: — Ну, а при чём тут мы?..Он посадил наш пароход на мель.Обиженные, долго мы галдели.Блестяще он нас вызвал на дуэль!Но мы ещё не знали о дуэли…

Особенно трогательно звучит местоимение «мы», ведь Энвер Жемлиханов свою-то «дуэль» провёл по всем дуэльным правилам. Но его суд к себе всегда предельно строг, это для других он не скупился на добро. Это для других он открывал душу. И в конечном итоге получилось так, что забыть его — значит, забыть частичку себя, частичку своей Родины. Вроде бы внешне — станочник на заводе, жил в провинции.

А состоялась бы русская поэзия рубцовского призыва не будь в провинциальных Великих Луках поэта Жемлиханова? Сомнительно.

ДиН память

Энвер Жемлиханов

Пятый туз

Памяти Николая Рубцова

Если только буду знаменит,То поеду в Ялту отдыхать.Николай Рубцов

1

Северная русская округа,Помоги одуматься, остыть…Я при жизни не гостил у друга,После смерти прибыл погостить.И стою, пришедший запоздало,С непокрытой тихой головой.Что же нас с тобой объединяло?Что соединяло нас с тобой?Комната ли, данная судьбою

В общежитье отзвеневших лет,Где до сей поры таят обоиТвой ещё прижизненный портрет?Или сблизил нас последний «рваный»,Самый тот, который без цены?Может, состоянием нирваныБыли две души освещены?..Вологодский дождик бьёт по плитамИ по барельефу — по челу.Вот и стал ты нынче знаменитым…Только Ялта, вроде, ни к чему.

2

В студенческой застолице — дымы.Стихи — по кругу,Страсти — на пределе:Поэты погибают на дуэли!

Вдруг он сказал: — Ну а при чём тут мы?Он всё сломал: в кругу случился сбой,Любой и каждый мнил себя поэтом, — Дуэль с врагом,Дуэль с самим собой,Дуэль со всем окостенелым светом!Любой из нас был ненавистник тьмы.Скажи кому: погибни на дуэли — Погибнет! Погибать-то мы умели.Но он сказал: — Ну а при чём тут мы?Он посадил наш пароход на мель.Обиженные, долго мы галдели.Блестяще он нас вызвал на дуэль!Но мы ещё не знали о дуэли…