День из чужой жизни

– Да у нас оно всего одно, потому что слишком много ценностей у нас в доме никогда не водилось, – ответила я и пошла к шифоньеру, попутно подбирая все то, что оказалось у меня на пути, но не на своем положенном месте. – А теперь и подавно нет. Украшения я дочке давно отдала, а деньги теперь на карточке.

Вместе со следователем мы обследовали мой домашний «сейф», валяющийся теперь на полу, и убедились, что, несмотря на сохранение его тайны (ну кому взбредет в голову лезть в старую бабушкину фетровую шляпку, да еще шарить там под подкладкой?), ничего нового в нем не добавилось. То есть как не было ничего, так и продолжает не быть. После того как мы все это выяснили, мне оставалось только вздохнуть:

– Ничего!

– Вижу! – Следователь поднял валяющиеся на полу документы, не имеющие ценности для посторонних и просто вытряхнутые из старого кейса. – Но что же они могли тут разыскивать?

– Хоть убейте, не знаю. А то, может, и сама бы отдала, чтобы только мне здесь такой бардак не устраивали.

– А когда вы последний раз виделись с мужем?

– Виделись – это, в смысле, встречались лицом к лицу? Давно. Месяца два тому назад, а может, и больше. Кроме этого, я его только иногда видела издали, но это же, как я понимаю, не в счет?

– Не в счет, – согласился следователь. – Ну а в ваше отсутствие он домой не заходил? Не замечали?

– Если бы заходил, то я непременно бы заметила, потому что уж где-нибудь он при этом да насвинячил бы, без этого не ушел. Дело в том, что он человек неряшливый и элементарно либо на ковре бы натоптал, либо тапочки расшвырял по прихожей. Так что нет, он не заходил.

– И не звонил вам? – не сдался дотошный человек (впрочем, за котлеты можно еще и не такое стерпеть!). – Ну, или там писал эсэмэс?

– А вы бы стали звонить и писать своей бэушной жене и вообще вспоминать о ней, имея под боком свежую девочку? – невинно поинтересовалась я.

– Ну… – кажется, он слегка растерялся. – Не знаю, не был в такой ситуации.

– А что тут бывать? Тут и представить нетрудно. Всем новым ведь как раз для того и обзаводятся, чтобы от старого отказаться. Я, как товар с истекшей гарантией, могу вас совершенно точно в этом заверить.

– Знаете, Людмила Ивановна, – он задумчиво, как-то по-новому осмотрел меня, прежде чем продолжить: – Простите за неловкий комплимент, но антиквариат сегодня в мире ценится куда выше новехонькой ширпотребной штамповки.

– Как выяснилось, мой муж не входит в число любителей антиквариата, – грустно улыбнулась я. – Так что виделись мы, только когда документы на развод подавали. И все. Больше у него не возникало желания со мной увидеться. Ну а о моих желаниях можете даже и не спрашивать, они все равно ничего не значат теперь. – Ой, чего-то меня понесло не в ту степь! Надо же, в меланхолию ударилась после сытного ужина! Это при всем при том, что, говорят, еда, наоборот, поднимает настроение.

Впрочем, господин Паров не дал мне зациклиться на грустных мыслях. Ничего не говоря, он просто взял и поцеловал мою руку. Честно скажу, такое в моей жизни случилось впервые! Волшебное чувство! Всю меланхолию сразу будто веником смело. Я благодарно улыбнулась мужчине. Именно так: мужчине, а не следователю. А как следователю мне очень захотелось ему помочь, поэтому я пообещала:

– Завтра, когда буду разбирать весь этот кавардак, я перетрясу каждую вещь. И если найду хоть что-то такое, что не валялось бы в этой квартире со дня ее сотворения, то сразу позвоню вам, чтобы вы приехали посмотреть.

– Это было бы замечательно! – обрадовался Паров. – Позвоните мне в любом случае, сейчас я дам вам свой телефон. Силантьеву можете не звонить, я сам введу его в курс дела.

Он не только дал телефон, он, перед тем как уйти, мне еще и крючок привинтил к входной двери, которая лишилась моего доверия. И тумбочку до нее дотолкал, которой я на всякий случай должна была еще забаррикадироваться после его ухода. Что я и сделала, закрыв за ним дверь. И слушала, как он спускается по лестнице. Думаете, я размышляла в этот момент о том, что завтра же мне нужно будет сменить дверной замок? Как бы не так! В этот момент я думала о том, что я – женщина! Вот, оказывается, как! Не мать, не жена, не домохозяйка, не тягловая сила для преодоления повседневных забот, а женщина! Как мало, оказывается, нужно было для того, чтобы это почувствовать! Просто чтобы мужчина вдруг взял и поцеловал тебе руку! И как много лет пролетело, прежде чем это случилось!