День коронации (сборник)

Ощущение легкости и свободы в тяжеловесный каменный городской центр приносили с собой именно люди. Они были этим пропитаны. Ник понимал, что он сейчас приподнял только самый краешек завесы, окутавшей тайну русской души, и очень боялся делать поспешные выводы.

Но очень хотелось.

В конце концов, наблюдательность – его профессия.

Ник уже забыл, что думал о русских утром, как боялся их и одновременно жалел. Он заметил, что из города совсем не видно башен «Щита», и это наверняка влияет на его оценку ситуации, но сами-то русские о башнях помнили, называли «башнями ПБЗ» – Гоша объяснил, какой тут хитрый двойной смысл, – и едко шутили на их счет. История прихода к власти «хунты» выворачивалась наизнанку, иначе виделся демонический и трагический персонаж Серебров, которого уж как-то слишком хорошо знал не только Саленко, но и его оператор… Ключом к тайне была все та же внутренняя свобода каждого русского, взятого по отдельности.

Они носят ее в себе, она у них просто есть от рождения.

Если как следует задуматься об этом, можно было испугаться всерьез.

Если нация с такими задатками решила отгородиться от мира стеной, которую пробьет только баллистическая ракета, – примем на веру, будто «Щит» только стена, – возможно, мир очень и очень нездоров.

Ник быстро и невнятно выпалил все это Гоше и спросил:

– Как ты думаешь, а что будет, если я попробую как-то… хотя бы намеком… в двух словах…

– Сказать?! Это оценочное суждение, ты вылетишь из GINN, как джинн из бутылки, хе-хе.

– А если это важно? А я промолчу? А потом окажется, что я сегодня на самом деле беру последнее интервью и завтра война? Пусть я ничего не смог изменить, но я промолчал!

Гоша на всякий случай Ника обнюхал, чтобы убедиться: не пил.

Между прочим, дело было к вечеру, а город все еще не проявлял тенденции надраться в хлам.

– Поговори с Борей, – сказал Гоша. – Он сейчас не в форме… Но все равно умный.

Они нашли Саленко там же, где его оставили, – в уличном кафе на Новом Арбате. Похоже, он так и проторчал тут весь день. Самый разыскиваемый человек в России был то ли на удивление трезв, то ли до такого изумления пьян, когда уже все равно что трезвый. Сидел он в окружении известных московских журналистов – минимум двоих Ник легко узнал – и непринужденно болтал с ними.

Посмотрев на Саленко более внимательно, Ник подумал, что говорить с ним о серьезных материях или уже поздно, или пока рано. И решил, что сам разберется. Не маленький уже, вообще-то. Пора за себя отвечать.

За столиком поблизости Миша Клименко сосредоточенно тыкал всеми десятью пальцами в планшет, а рядом скучали над едва начатым пивом двое мужчин такого откровенно кагэбэшного вида, что Ник окончательно потерял всякую надежду понять, кто в этой стране разыскивает Бориса, а главное, зачем. Но зато и беспокоиться перестал тоже. Ему просто надоело.

– Меня всегда поражало, – вещал тем временем Саленко, – как уныло и неаутентично в России ставили «Пир во время чумы». Пушкин ведь дает однозначную трактовку: улица, накрытый стол, несколько пирующих мужчин и женщин. Теперь смотрите: вот улица, вот стол, не хватает только прекрасных дам, но это поправимо… Что мы делаем? Правильно! Ваше здоровье… Итак, что там с героями? Да они пьяны вдребезги! У них языки заплетаются! «Спой нам, Мэри, уныло и протяжно, – говорит председатель, – немного погрустим, ну, просто чтобы не забывать, где мы и что мы, а дальше снова оторвемся!» И я даже верю, что сначала Мэри поет одна, но потом они не выдерживают и начинают орать хором, да еще и под гармошку! Вот как правильно! Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!.. И если бы хоть у кого-то в этом замечательном, но неисправимо провинциальном городе была в крови пара капель живого эстетического чувства, он бы сегодня сорвал банк и остался навсегда в истории, поставив «Пир во время чумы» так, как надо!

– Вот это наш Боря, – сказал Миша, поднимая глаза на Ника. – Боря, каков он есть. Вольный российский эстет, блин. Ты готов?..

– Я только ему скажу, чтобы собирался.

– Куда? – удивился Миша.

– В аэропорт. У меня есть некоторый опыт экстрадиции, и я знаю, что Бориса не смогут просто взять и посадить в самолет, как обещали полисмены. Нужно время на оформление документов. Вы сделаете так, чтобы его отвезли?

Миша хмыкнул. Почесал в затылке. Поглядел на Ника задумчиво. Потом мягко улыбнулся.