День мертвых

В библиотеке покойного abogado[159]

Гусмана Мардер без труда нашел образцы нужных ему документов и соответствующие разделы мексиканского законодательства, которое хоть сплошь и рядом игнорировалось на практике, сохранило разумную ясность французской философии и тягу к справедливости, порожденную столетиями насилия. Он работал у себя в кабинете; двое бойцов, дежуривших у амбразур, из почтения к patr'on удерживались от разговоров. В восемь в дверь постучалась Ампаро и спросила, ждать ли его к ужину. Он распорядился принести еду на подносе, затем велел ей подождать и набросал коротенький список людей. Их всех он желал видеть на кухне сегодня в одиннадцать. Взглянув на бумажку, мексиканка кивнула и покинула комнату.

Эпифания молча внесла поднос. Он съел энчиладу и опустошил почти весь кофейник. Он набирал текст, распечатывал, правил и распечатывал снова. Ему комфортно работалось со словами, это было напоминание о прежней, навсегда оставленной жизни, печальное и радостное одновременно, – такое чувство, словно читаешь старые любовные письма. Он закончил в половине одиннадцатого, подготовил нужное количество экземпляров, на кремовой бумаге прежнего владельца написал от руки еще один документ и спустился на кухню.

Все уже ждали его, большой стол освободили и выскребли дочиста. Мардер сел во главе и попросил сесть всех остальных. На собрание он пригласил четырех командиров, назначенных Скелли, а также Ампаро и горшечницу Роситу Моралес. Пепа Эспиноса тоже присутствовала – прислонилась к большому холодильнику с камерой в руках. Мардер вгляделся в лица сидевших за столом – всех оттенков бронзы, на каждом читается ожидание, может быть, даже трепет, но еще и некое упрямое достоинство, исконная мексиканская серьезность. Они многим обязаны сеньору, говорили их лица, но все же не слепые орудия в его руках; они вступили в бой с sicarios ради самих себя и победили, но задавались вопросом, не ждет ли их теперь поражение, ведь и предки их одерживали победы, однако теряли завоеванное. Они с подозрением поглядывали на разложенные Мардером бумаги. Опыт подсказывал им, что от бумаг хорошего не жди.

Обошлось без дежурных шуток, с которых неизменно начинается любая важная встреча в Америке. Мардер кивнул Пепе, та включила камеру, и он без всяких предисловий объявил:

– На случай моей смерти, вероятность каковой в нынешних обстоятельствах весьма велика, я принял меры, которые помогут спасти это селение. Перед вами, – он продемонстрировал тоненький лист, – документ, передающий право собственности на эту недвижимость – дом, землю, все постройки, – в ведение доверительного фонда согласно мексиканскому законодательству. Управлять данным фондом будут семеро попечителей, эти попечители – вы. Почему вы? Я выбрал четырех командиров, потому что все эти мужчины имеют голову на плечах и пользуются уважением в общине, а также, полагаю, это люди не робкого десятка. Сеньора Моралес здесь потому, что она тоже смелая и уважаемая женщина, а еще потому, что ее гончарня приносит больше дохода, чем любая другая мастерская. Она будет заботиться о деловых интересах общины. Настоятельно рекомендую вам избрать председателем Бартоломео Ортиса, а Ампаро Монтес назначить ответственным секретарем. Все то время, что я живу здесь, Бартоломео проявлял себя прирожденным лидером. Насколько могу судить, это человек исключительной честности. Ампаро, как вам известно, получила образование; она досконально разбирается в системе учета, умеет пользоваться компьютером и Интернетом, и в этом залог вашего дальнейшего процветания. Через несколько дней это место прославится на весь мир, многие люди захотят приобрести изготовленные здесь изделия, и не только из-за их красоты.

Он раздал всем собравшимся по комплекту документов. Читать никто не стал. Все взгляды были обращены на Мардера.

– Это копии сопутствующих бумаг для ознакомления, – продолжал он, – а вот документ, которым непосредственно учреждается фонд. Когда он будет подписан и заверен у нотариуса, остров и все, что на нем имеется, отойдет в доверительное пользование к вашим семьям и потомкам, навсегда. Еще один документ я написал от руки для своего адвоката – это распоряжение перевести в фонд определенные средства, которые помогут вам продержаться до той поры, пока вы своим трудом не добьетесь самоокупаемости. А вот по этому документу остров отходит в общественное пользование, то есть крупного строительства тут не будет никогда. Вот максимум того, что я могу предпринять, чтобы это место не отняли у вас законными средствами. Конечно, вы можете расстаться с ним и по мексиканскому обычаю – уступить силе или утратить из-за междоусобиц и зависти. Но, во всяком случае, у вас будет шанс. Есть вопросы?

– Это ведь ejido, верно? – спросила Ампаро.

Хорошо известное слово вызвало у присутствующих шепотки. Все они знали про древнюю мексиканскую форму общинного землевладения, изрядно опороченную и оклеветанную, но по-прежнему милую сердцам campesinos.