День «N». Неправда Виктора Суворова

«…Мы развернулись и выехали обратно на шоссе. И здесь я стал свидетелем картины, которой никогда не забуду. На протяжении десяти минут я видел, как «мессершмитты» один за другим сбили шесть наших «ТБ-3». «Мессершмитт» заходил «ТБ-3» в хвост, тот начинал дымиться и шел книзу. «Мессершмитт» заходил в хвост следующему «ТБ-3», слышалась трескотня, потом «ТБ-3» начинал гореть и падать…

Не проехали еще и километра, как совсем близко, прямо над нами, «Мессершмитт» сбил еще один — седьмой «ТБ-3». Во время этого боя летчик-капитан вскочил в кузове машины на ноги… и слезы текли у него по лицу. Я плакал до этого, когда видел, как горели те первые шесть самолетов. А сейчас плакать уже не мог и просто отвернулся, чтобы не видеть, как немец будет кончать этот седьмой самолет»^[222].

«Положение осложнялось тем, что с первых часов фашистского вторжения господство в воздухе захватила немецкая авиация… Советские части, двигавшиеся к границе, непрерывно подвергались бомбежкам и обстрелу с воздуха. Лишь отдельные небольшие группы наших истребителей через плотные заслоны фашистских самолетов прорывались на помощь к своим войскам»^[223]

.

«Несколько легких немецких бомбардировщиков прошли вдоль нашего переднего края, аккуратно утюжа его бомбовыми разрывами. Мы не отвечали. Появились два наших «И-16» с каунасского аэродрома, и тотчас их сбили «Юнкерсы». Те даже не успели, как говорится, ввязаться в драку»^[224].

«Не успели мы отъехать, как на штаб стали пикировать вновь появившиеся стаи самолетов.

Во время первой бомбежки, отсиживаясь в лесу, мы не видели, сколько над нами авиации, а теперь, с дороги, куда ни посмотришь, везде косяки самолетов, всюду — и вдали и вблизи — взрывы. Там горит большой участок леса, там дымятся две рощи. В гуле разрывов непрерывный треск. Это взрываются густо набившиеся в рощи машины с горючим и боеприпасами. Хорошо, что эти машины стояли не у шоссе, а то нельзя было бы по нему проехать»^[225]

.

Буквально все очевидцы и участники тех первых боев в своих мемуарах, изданных в разное время, когда модным было «все хвалить» и когда — «все ругать», в оценке действий немецкой авиации на редкость единодушны. То, что немцы длительное время, вплоть до 1943 года господствовали в воздухе, тот факт, что наши самолеты поначалу не могли оказать наземным войскам серьезной помощи, не оспаривает никто.