День «N». Неправда Виктора Суворова

Если наше наступление действительно было бы подготовлено, ударные танковые группировки объединили бы в соединения более высокого порядка заранее. И механизированные корпуса не были бы разбросаны на огромной территории, в сотнях километров от рубежа развертывания. В частности, 9-й, 19-й и 24-й мехкорпуса Киевского Особого военного округа должны были в этом случае выдвинуть хотя бы ко Львову, а возможно, даже и к Перемышлю.

И такая возможность была! Нежданная Балканская кампания отвлекла отнюдь не малые силы Вермахта и восточно-европейских союзников до конца мая, Крит немцы очистили лишь к 1 июня. Создай Сталин в это время действительно сверхмощные ударные наступательные группировки, гитлеровские генералы, конечно, приняли бы это к сведению, но сделать ничего бы не смогли. Однако Сталин последним шансом не воспользовался^[433]. Он ограничился лишь тем, что под давлением Жукова и Тимошенко дал разрешение на выдвижение двадцати восьми дивизий из внутренних округов на рубеж Днепра и Западной Двины. Одно лишь только это не оставляет ни малейших сомнений — Сталин не собирался нападать первым!

Несколько слов о факторе внезапности. Кто же спорит, сторона, заставшая противника врасплох, сумевшая добиться тактической, тем более оперативной внезапности, получает поначалу серьезные преимущества. Однако абсолютизация внезапного удара, тем более утверждение, что Сталин поставил на внезапный удар все, что, нанеся подобный удар, мы разгромили бы Вермахт уже к осени, а попав под него, оказались беззащитны, едва ли выдерживает серьезную критику.

Повторюсь, подставились мы сами, Сталин допустил роковой просчет и в развитие его сделал едва ли не все возможное, чтобы войска встретили противника неорганизованно, на худших позициях и, в большинстве своем, к боевым действиям неготовыми. Чем противник воспользоваться не преминул.

Сильно сомневаюсь, чтобы нечто подобное удалось- нам. Немцы-то как раз понимали, к чему все это может привести. Не случайно их самолеты, ведя непрерывную воздушную разведку, залетали восточнее Минска, Киева и Севастополя. Предприми мы шаги для создания действительно ударной группировки, не думаю, чтобы Гитлер ограничился нотами, подобными печально знаменитому Заявлению ТАСС.

Ссылки на положения нашей военной стратегии тоже едва ли уместны. Как же тогда быть с этим?

«…Советская военная наука в целом правильно и достаточно четко оценивала характер и особенности будущей войны… Война будет длительной; победа в пей не может быть одержана одним «молниеносным» ударом, что вытекает как из политического характера войны, так и способности государств, даже терпящих в войне временные неудачи, к быстрому воспроизводству своих вооруженных сил…»^[434]

Эти строки, плод коллективного труда уничтоженных в угаре массового психоза советских военных теоретиков — то самое, о чем говорил Молотов. «Вниз» спускалось иное: «малой кровью», «сокрушительный удар»… Но правители, и Сталин не исключение, даже если и верили в победу, прекрасно понимали, какого напряжения сил, каких жертв это будет стоить, какую угрозу несет в себе тяжелая изнурительная война их режиму. В представлении Сталина, точно так же должен был рассуждать и Гитлер. А тот рвался в драку, будто и вовсе не задумывался о последствиях, будто был абсолютно уверен, что дотянется до мирового господства в ближайшие год-два. Сталин даже и допустить не мог, что кто-то способен сделать столь рискованный шаг, как нападение на великую державу, если остаются хоть малейшие сомнения в конечном, относительно быстром успехе. Бешеная, граничащая с авантюризмом самоуверенность Гитлера поколебала веру Сталина в себя самого и в столь не вовремя ослабленную им армию.

Немцы, располагавшие, помимо «внезапного удара», куда более весомыми аргументами, в правильности приведенного выше положения убедились очень и очень скоро. Но в равной степени это могло бы относиться и к нам.

Разразившаяся война обречена была быть длительной. Каковой она, собственно, и была.

Глава 14

Если завтра война (начало)

Как вы думаете, когда Советский Союз вступил в войну? В ту самую, во Вторую мировую. Не стоит краснеть и рыться в справочниках. С присущей ему категоричностью В. Суворов разрушает устоявшиеся каноны. Изучая его работы, можно прийти к следующему выводу. В первый раз СССР вступил в войну 19 августа 1939 года и уже через четыре дня одержал победу!^[435] Во второй же раз — в феврале 1941 года^[436] и… потерпел поражение^[437].