День народного единства

Я подошел к подполковнику, подвел его поближе к трупу Иванова, поставил на колени.

– И давно Ваше Благородие у Вас случай этот произошел?

– Какой случай?

– Ну, вот этот, который Вы сейчас рассказали.

– Тридцать лет назад. А что?

– Видел я этот случай, Антон Петрович, как Вы и рассказали. Ребенком совсем малым я тогда был. Плыли на лодке. Потом лодка перевернулась. На лодке было два человека. Потом один приплыл на берег, на помощь стал звать, а второй, батюшка Ваш Петр Николаевич, утонул.

– Сейчас, дорогой мой, это не имеет абсолютно никакого значения. И совпадение это, нисколько меня не трогает. Перед смертью на другое внимание обращаешь. На свет керосиновой лампы мерцающий. На запах ее, на то, как снег за окном падает. Неудобно мне, милок, вот так на коленях стоять. Вот я о чем. Ты бы уж поскорей. Прощайте штабс-капитан, прощайте господин полковник. Не встретимся мы на небесах. Не будет больше ничего. Смерть – это конец.

Надел я на подполковника заранее приготовленный мешок. Мешок поменьше был предыдущего. Затвор. Выстрел. Как на раз-два. Быстро. Полковник зарыдал.