День не задался

— Уже нет. В той истории ещё шла война, американцы и англичане высадились не в Южной Франции, а в Нормандии. Затем они создали Федеративную Республику Германия и начали Холодную войну с нами. Эту войну мы проиграли. Я ушёл из армии в 1991 году в должности командующего 17-й воздушной армии в городе Алма-Ата.

— И что произошло?

— Советский Союз распался на 15 республик. К власти пришла буржуазия.

— Как такое могло случиться? Где был народ, армия, партия?

— Партия переродилась, армии и народу внушили, что ничего ужаснее коммунизма нет, и всё время вами пугали. В итоге, начиная с 2011 года, в стране проводится "десталинизация". Вы – самый популярный политик в России.

— Чушь какая-то, Титов, или как тебя там.

— Найтов. Всё началось сразу после вашей смерти. К власти пришёл Хрущёв. При помощи армии, он убрал Берию и расстрелял его. Потом провёл ХХ съезд, где навесил на вас все репрессии 30-х годов, культ личности и объявил первую десталинизацию. Его отстранят от должности в 64-м. Вместо него будет Брежнев.

— Это который из Политуправления флота?

— Да, он.

— И что потом было?

— Состарилось Политбюро, начали умирать, народ разуверился во всем, потом пришёл молодой ГенСек, из крестьян, с Краснодарского края, Горбачёв, начал "перестройку", провозгласил "гласность" и сдал нас всех американцам. Потом и его "ушли", как раз 91-м, вместо него сел Ельцин из Свердловска, он начал "приватизацию". Республики между собой передрались ещё в конце 80-х. Нищета, выживали, как могли. Но нефти у нас много, газа много, постепенно выкарабкались, но растеряли всё, что только можно было растерять. Пугаем всех ракетами, но сами их уже разучились делать.

— Так ты поэтому посоветовал мне не настаивать на втором фронте?

— Да. Ход войны мне был известен. Но разница уже была очень заметной. Блокаду Ленинграда мы сняли на 8 месяцев раньше, Паулюса разгромили много быстрее. Хребет люфтваффе переломили тоже быстрее и с меньшими потерями. "Там" Курск длился на много дольше и очень кроваво. Больше совпадений не было, потому, что по-другому стали планировать ход операций. В итоге, мы заняли всю Европу, а не пол-Германии.

— Об этом кто-нибудь знает?

— Кроме вас, никто.

— Страшно с такими знаниями жить?

— Уже нет, товарищ Сталин. Уже всё идёт по-другому. Той истории больше не будет.

— Уверен?

— Вы не допустите, Иосиф Виссарионович.

— Сколько мне осталось?

— 6 марта 1953 года.

— Семь лет. Не много. Как же ты столько лет это в себе нёс?

— Я работал. Для меня, в общем, уже старика, это – вторая жизнь. И она более удачна, чем та, которую я покинул. Творю историю, — улыбнулся я.

— Ступай, мне надо подумать. Будь дома. Я – позвоню.

Сталин позвонил через день, задал вопрос об Академии Генштаба:

— Вы в Академии Генерального Штаба учились?

— Да.

— Кто у вас тактику вёл?

— Маршал Захаров.

— Совпадает… Зайдите ко мне, я – в Кремле, — сказал Сталин, и повесил трубку.

В кабинете он показал мне 7 доносов на меня: два от "физиков", два от авиаконструкторов и три от военных, в том числе и от маршала Захарова, в каждом из них говорилось о том, что я слишком много знаю, но эти знания не подтверждены соответствующим образованием, опытом, встречами и знакомствами. О том, что всё это очень странно выглядит.

— Это, косвенно, конечно, подтверждает ваши слова. То, что человек вы необычный, было всегда заметно. До сих пор это приносило определённые плоды. Итак, Павел Петрович, я буду называть вас именно так, расскажите о себе, подробно.

Я начал с самого детства. Подробно описывал всё, что помнил о том времени. Он не перебивал меня, лишь изредка задавал вопросы, уточняющие некоторые моменты или термины. Время от времени что-то записывал у себя в блокноте. Прошлись и по службе в армии, и по боевому опыту, и по образованию. А так же и по боевому опыту отца.

— Так много конфликтов? И все с участием США.

— Да, товарищ Сталин. Мировой жандарм.

— Поэтому вы их так "любите".

— Их и китайцев.

— А эти здесь причём?

Рассказал об отношениях с Китаем. Сталин фиксировал имена политиков, узловые моменты в политической ситуации.

— В прошлый раз вы упомянули, что у нас много нефти и газа. А у меня совершенно другие сведения.

Я рассказал и о нефти, и об алмазах, и о золоте в Узбекистане. Он попросил отметить всё на карте, которую он достал из стола.

— Это, конечно, очень весомый вклад, товарищ Титов. Катастрофически не хватает ресурсов и золота. Ведь полстраны разрушено. Если всё это подтвердится, это будет просто бесценно. Так вы говорите, что мы постоянно отставали в развитии электроники и вычислительной техники? И что, в конечном итоге, именно это обстоятельство всё и решило не в нашу пользу? Что можно предпринять?

Я рассказал об уже созданных проектах.

— То есть, Павел Петрович, вы, втихомолку, уже приступили к ликвидации этого отставания?

— В той истории, именно вы объявили "кибернетику" лженаукой.

— Я, вообще-то, не учёный, и не могу объявить что-то наукой или лженаукой. Видимо, кто-то из наших учёных дал мне такую характеристику этой науки. А уж потом к ней приклеили моё высказывание о ней.