День независимости. Часть 2

— Это — ваши личные домыслы! — повысил голос Сажин. — Разрешите идти, товарищ генерал?

— Не кипятись. — Наумов закрутился на кресле, глядя куда-то под стол. — Константин Юрьевич прав. Мы не имеем права без должного внимания относиться к подобным сообщениям. Речь идет не о чем-то абстрактном, а о жизнях людей.

Вычеров приосанился и с победным видом взирал на полковника.

— К вам в студию выедут специалисты. Аппаратуру поставим на прослушивание. А дальше, по обстоятельствам…

* * *

В офис телекомпании Наумов и Сажин подъехали без четверти шесть. На входе их уже ждали.

Курьер повел по нескончаемому коридору к лифту. Поднявшись на пятый этаж, они попали в новый коридор, покрутившись по которому, вышли к стеклянным дверям с логотипом «ТВ — 6».

В заставленном столами и компьютерами зале их встретил Константин Вычеров.

— Проходите, — он пригласил в приемную.

У стола, проверяя подключенную к телефону аппаратуру, возился техник. При виде генерала он вытянулся, но тот досадливо махнул, дескать, не время…

— Работает?

— Как часы, — бойко ответил техник. — Запись будет вестись на наш компьютер. Но если разговор не уложится в минуту, мы не в состоянии определить точку, откуда пойдет сигнал.

— Угу, — неопределенно буркнул Наумов, садясь к столу.

Сажин задрал рукав пиджака, сверяясь с часами.

— Без пяти, — заметив его движение, сказал Вычеров.

Заложив руки за спину, Сажин прошел к огромному окну, глядя на соседнее здание.

Мелодично запиликал зуммер. Сажин непроизвольно вздрогнул.

Вычеров снял трубку и присел на краешек стола.

— Телекомпания…

— Я знаю, куда звоню, — перебил его тот же картавый голос, что утром с кассеты требовал миллионы. — Как обстоят наши дела?

— Видите ли… — неуверенно пробормотал журналист и нажал кнопку громкой связи.

— Вы передали наши условия спецслужбам? Тогда слушайте внимательно.

Теперь говорившего слышали все, находившиеся в приемной.

— Три миллиона американских долларов, стодолларовыми купюрами, должны быть готовы к завтрашнему дню. Упакуете их в спортивную сумку и завтра, в одиннадцать часов, оставите в пустой машине на Охотном Ряду, рядом с Госдумой. Повторяю, в машине никого быть не должно! После того, как наш человек заберет ее и доставит в безопасное место, вы получите подтверждение о прекращении нами подрывной деятельности…

Разговор длился секунд тридцать, и техники вряд ли успели засечь, откуда исходил звонок.

— Тяните время, — подсказывал журналисту Сажин.

Вычеров заупрямился:

— Разговаривайте сами!

Поминая его недобрым словом, полковник вырвал трубку.

— Послушайте. Кто бы вы ни были… Сумма нереальна. Таких денег никто не даст. В лучшем случае, тысяч сто. К тому же за день ее не собрать.

Его оппонент молчал, взвешивая. В динамике раздавалось учащенное дыхание.

— Как хотите, — равнодушно изрек после короткого раздумья. — Я не правомочен опускать планку ниже…

— Где гарантия, что взрывы прекратятся?

— Клянусь Аллахом.

Сажин прикрыл рукой трубку, чтобы на том конце провода его не услышали, и скептически покачал головой:

— Блеф. Я бы не стал связываться.

Наумов думал иначе. Пружинно встав с кресла, он сместил Сажина к окну и лично приступил к ведению переговоров.

— Подождите. Говорит генерал-майор УФСБ Наумов. Мы согласны на ваши условия. Но есть весомая проблема — временной фактор. При всем желании мы не уложимся в оставшиеся часы. Я готов выбить эти чертовы деньги, но уже вечер, а на улаживание формальностей уйдет полдня. Вы же знаете нашу бюрократию… Вы слышите меня?

— Слышу… Что ж, несколько часов погоды не сделают. Первого июня в 11.00 деньги должны находиться в обусловленном месте. Происходит срыв или ваши действия заставят усомниться в благоприятном исходе сделки, за последствия мы не ручаемся. Вина за гибель детей полностью ляжет на вас. Бывайте…

Генерал медленно отнял трубку от уха и положил на телефон.

— Засекли? — повернулся к технику, разложившему на коленях ноутбук.

— Звонили с мобильного. Сигнал исходил из района Долгопрудного…Точнее сказать нельзя.

— Проклятье!..

* * *

Весь день 31 мая шла подготовка к операции по захвату террористов. С совещания у директора ФСБ Наумов пришел с чемоданом, полным денег. Правда, в нем лежало далеко не три, и даже не миллион долларов, а всего пятьдесят тысяч, одолженных на время в дружественном банке, но и их вполне хватало для изготовления «куклы».

Третий отдел во главе с подполковником Кожемякиным занимался «фальшивомонетчеством». Через ксероксы прогоняли настоящие образцы банкнот, после чего ножницами вырезали похожие как две капли воды копии. Отксерокопированную банковскую упаковку распускали на ленты, и ей же склеивали плотные пачки. Для большей правдоподобности сверху и снизу вкладывались настоящие доллары. Получалось довольно сносно.

Ребята из технического отдела колдовали над сумкой. Вшив в подклад маячок и микрофон, проверили их работу на расстоянии. Техника работала исправно, передавая свои координаты на электронную карту города.