День позора

У дока No 1010 кружил водоворот из обломков крейсера "Хелена" и минного заградителя "Оглала". В кормовом машинном отделении торпедированной "Хелены" старшина машинистов Пол Вайсенбергер пытался перекрыть воду, которая хлестала из водоотливной системы. Лейтенант морской пехоты Бернард Келли делал все возможное, чтобы подать боеприпасы к уцелевшим орудиям, но группы борьбы за живучесть перекрыли почти все люки, ведущие вниз. На полубаке крейсера, где была устроена корабельная церковь, валялись обломки, как после тайфуна. Минный заградитель "Оглала" уже так накренился, что его сигнальные флаги лежали на мостике "Хелены". По ту сторону канала, над "линкорным рядом" вздымались языки пламени и клубами валил черный дым. И над всей этой сценой - аркой через весь остров Форд - неожиданно расцвела прекрасная радуга.

А в сухом доке No 1, еще не атакованными, как это ни странно, стояли линейный корабль "Пенсильвания", а впереди него - эсминцы "Кассин" и "Даунс". Над кораблями висело зловещее напряжение ожидания неизбежного налета. На "Пенсильвании" помощник командира капитан 3-го ранга Джеме Крейг бегал по кораблю, проверяя все, что мог, чтобы убедиться, что линкор находится в готовности к удару с воздуха, насколько вообще может быть в готовности корабль, находящийся не на плаву, а грузно опирающийся на кильблоки сухого дока. Крейг приказал боцману Роберту Джонсу находиться с пожарным дивизионом на верхней палубе, лечь на нее лицом вниз и приготовиться к худшему.

У расчетов зенитных орудий были свои проблемы. Электроэнергия, подаваемая на линкор с берега, была отключена, и огонь можно было вести только с помощью ударных капсулей. Боезапас зенитной артиллерии был старым и все помнили, сколько было осечек на последних боевых стрельбах.

Единственным кораблем, находящимся в этот момент в движении, был эсминец "Хелм". Прошло уже двадцать минут после того, как старшина-рулевой Френк Хандлер дружески помахал рукой пролетавшим над ним самолетам. После первого же взрыва капитан 2-го ранга Керрол приказал пробить боевую тревогу. Он увидел сигнал адмирала Фурлонга о начале боевых действий и обернулся к Хандлеру: "Полный ход! Выходим в море!" Быстро увеличив ход с 14 до 27 узлов, забыв о противолодочных сетях и боновых заграждениях, которые на этот раз, к счастью, оказались разведенными, эсминец, нарушив все правила прохождения канала, вырвался в открытое море и в 8.17 столкнулся нос к носу с японской сверхмалой подводной лодкой. С эсминца сначала заметили перископ, а затем и рубку примерно в 1000 метров справа по носу. Лодка, тяжело раскачиваясь с борта на борт, лежала на коралловом рифе. Орудия эсминца загрохотали, но почему-то не могли в нее попасть. В итоге, лодка соскользнула с рифа и исчезла. Эсминец немедленно передал прожектором новость: "Малая японская подлодка пытается проникнуть в канал". Сигнальные флаги взвились над Перл-Харбором, оповещая об этом весь флот. На мостике горящей "Вест-Вирджинии" лейтенант Делано, прочтя предупреждение, вздохнул: "Господи, только этого и не хватало!"

С мостика "Хелма" старшина Хандлер заметил, что над аэродромом Хикэм кружатся несколько огромных армейских бомбардировщиков. Вокруг них вертелся целый рои японских истребителей, поливая бомбардировщики пулеметным огнем. Хандлер видел, как трассирующие пули выбивали из бомбардировщиков куски обшивки. Но те продолжали кружиться над аэродромом с величавым достоинством, как будто подобное с ними случалось ежедневно.

Это были "летающие крепости" Б-17, прибывшие с материка: 12 бомбардировщиков из 38-й и 88-й разведывательных эскадрилий, сведенных в авиагруппу под командованием майора Трумэна Лондона. Для тех дней это был почти рекордный перелет - 14 часов летного времени. Для экономии горючего бомбардировщики летели не строем, а самостоятельно. По этой же причине с машин были сняты броня и боезапас, а пулеметы были законсервированы.

Но при всех принятых мерах некоторые бомбардировщики едва добрались до острова Оаху. На бомбардировщике лейтенанта Карла Бартельмью стрелка расходомера горючего дрожала около нуля. Из-за навигационной ошибки машина вышла чуть севернее заданного курса и теперь пыталась на последних каплях горючего совершить посадку. Лейтенант развернул машину на юг и неожиданно увидел, что летит в окружении примерно 15 истребителей с большими красными кругами на крыльях. Они летели над бомбардировщиком, под ним и по бортам. "Очевидно, - подумал лейтенант, - они хотят проэскортировать нас до аэродрома". Экипаж "летающей крепости", облегченно вздохнув, стал снимать спасательные пояса, одетые при известии, что бомбардировщик сбился с курса. Они махали с благодарностью руками сопровождающим самолетам, чьи пилоты, видимо, были чем-то очень заняты, поскольку никак не реагировали на радость экипажа бомбардировщика.