Читаем День психолога полностью

АРИАДНА ПАВЛОВНА издала душераздирающий крик, на который в кабинет вбежал ГЕННАДИЙ. АНГЕЛИКА увидела ГЕННАДИЯ, слезла с АРИАДНЫ ПАВЛОВНЫ, одернула платье, поправила волосы. АРИАДНА ПАВЛОВНА в шоке осталась лежать на диване. АНГЕЛИКА подошла к ВАЛЕНТИНУ и посмотрела на его рисунок.

АНГЕЛИКА. Это что за изобразительное искусство? Это что за живопись такая? А?

ВАЛЕНТИН (продолжая перебирать платок, шмыгая носом и запинаясь). Это я, (Пауза.) это ты…

АНГЕЛИКА (в ужасе). Это я?

ВАЛЕНТИН. Ну ты же сама всегда говоришь, что ты лошадь. (И на всякий случай отошел от нее на шаг.)

АНГЕЛИКА. Да, я лошадь. Я все везу на себе и тебя тоже. Ты у меня, как у царя за пазухой…, как у царицы. А ты вместо благодарности приходишь вот сюда и жалуешься.

ВАЛЕНТИН (почти закричал

). А я не хочу быть у тебя за пазухой! Понятно?! И я не жалуюсь!

АРИАДНА ПАВЛОВНА, лежа на диване, и ГЕННАДИЙ молча наблюдают за семейной сценой.

АНГЕЛИКА. Пойдем! (Берет ВАЛЕНТИНА за руку. ВАЛЕНТИН попытался было сопротивляться, но тут же получил подзатыльник. После этого он подал руку АНГЕЛИКЕ, и они мирно удалились.)

АРИАДНА ПАВЛОВНА (поглаживая шею, хриплым голосом). Что это было?

ГЕННАДИЙ. Это применение тактильных методик для защиты и сохранения своей семьи. Каждый защищается, как может. (Он развел руками.)

АРИАДНА ПАВЛОВНА. Вас этому учили в университете?

ГЕННАДИЙ. Нет. Но я думаю написать диссертацию на эту тему.

Дверь открывается, входит МАРФА ТИМОФЕЕВНА (БАБУЛЕЧКА). Она опирается на палку и шаркает ногами.

БАБУЛЕЧКА (оглядевшись).

Это здесь можно говорить обо всем?

АРИАДНА ПАВЛОВНА (поправляя свои растрепанные волосы). О, Марфа Тимофеевна, как Вы вовремя! Вот мой замечательный коллега, дипломированный психолог-консультант ГЕННАДИЙ. Кроме него вряд ли кто сможет Вам помочь. (Обращаясь к ГЕННАДИЮ.) Это та самая бабулечка, про которую я рассказывала. А я пойду выпью кофе. Что-то я не в форме сегодня. (Уходит.)

БАБУЛЕЧКА. Ну, молодой человек, присаживайся. Сейчас разговаривать будем. Не знаю, чем ты сможешь мне помочь, но надежда, как говорят в народе, умирает (Пауза.) и никак не умрет.

ГЕННАДИЙ присел на диван. БАБУЛЕЧКА уютно устроилась в кресле.

ГЕННАДИЙ. Как Вас звать, величать?

БАБУЛЕЧКА. Марфа Тимофевна я.

ГЕННАДИЙ. Слушаю Вас внимательно, Марфа Тимофевна.

БАБУЛЕЧКА. Дело в том, что мой дед поет. Он очень хорошо поет. Такой, знаешь ли, баритон. Пел на сцене, всегда пользовался большим успехом.

ГЕННАДИЙ. Это очень хорошо! Я рад за Вас и за него тоже.

БАБУЛЕЧКА. Да. Знаете такую песню без голоса? Ее исполнял замечательный певец Хиль. И еще кто-то, уже не помню, кто.

ГЕННАДИЙ. Песня без слов. Эдуард Хиль. Знаю.

БАБУЛЕЧКА (напевает). Паба-паба-пам…

ГЕННАДИЙ (подхватывает). Паба-паба-пам. Да, помню. Это же замечательно. Что тут такого?

БАБУЛЕЧКА. Согласна, но он поет (Пауза.) ночью.

ГЕННАДИЙ (в недоумении

). Ночью?!

БАБУЛЕЧКА. Да, во сне. Громко. Или стихи читает. (Начинает читать с выражением.) Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты. (Кокетливо поправляя прическу.) Это он про меня, между прочим.

ГЕННАДИЙ. Я в этом нисколько не сомневаюсь. И Вы просыпаетесь?

БАБУЛЕЧКА. Нет. Просыпаются собака, (Пауза.) кот, (Пауза.) хомяк, (Пауза.) попугай. (Пауза.) Внуки начинают драться подушками.

ГЕННАДИЙ. А Вы?

БАБУЛЕЧКА. А я вообще не сплю. Жду, когда он запоет или в поэзию ударится. (Пауза.) Представьте, какого мне.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Светло, синё, разнообразно…
Светло, синё, разнообразно…

«Горе от ума», как известно, все разобрано на пословицы и поговорки, но эту строчку мало кто помнит. А Юлий Ким не только вспомнил, но и сделал названием своего очередного, четвертого в издательстве «Время» сборника: «Всё что-то видно впереди / Светло, синё, разнообразно». Упор, заметим, – на «разнообразно»: здесь и стихи, и песни, и воспоминания, и проза, и драматургия. Многое публикуется впервые. И – согласимся с автором – «очень много очень человеческих лиц», особенно в щемящем душу мемуаре «Однажды Михайлов с Ковалем» – описанием странствий автора с великими друзьями-писателями на том и на этом свете. И Грибоедов возникнет в книге еще раз: «А ну-ка, что сказал поэт? / Всё врут календари! / А значит, важно, сколько лет / Не с виду, а внутри!». Внутри Юлию Киму по-прежнему очень немного – до смешного мало.

Юлий Черсанович Ким

Драматургия