Читаем День разгорается полностью

— Каким образом? Объясни, Васильев? — резко спросил третий железнодорожник. Коренастый, с большими узловатыми кулаками, с хитро и насмешливо выглядывающими из-под серых нависших бровей глазами, он с нескрываемым пренебрежением поглядывал на Васильева. — Объясни!

Васильев вытянул из пачки свежую папиросу, не закуривая, покрутил ее в пальцах и круто повернулся к спрашивавшему.

— А вот таким образом: войск в городе много да еще новые подтягиваются. Неравные силы у нас! Расколотят, как щенят!..

— Это еще посмотрим!.. Как сказать! — раздалось с разных сторон. — Войска уже отказывались стрелять в народ!.. На войска у правительства не очень крепкая надежда!.. Подведут!..

Оглядев возражавших и все еще покручивая незажженную папироску между пальцами, Васильев предупреждающе добавил:

— Помимо всего, часть членов забастовочного комитета за прекращение забастовки...

— Знаем!.. — вышел из-за стола человек в очках... — Очень прекрасно знаем, какая часть комитета срывает забастовку!.. Ну, вы, Васильев, что же, вполне согласны с этой частью?

Васильев смутился. Он почувствовал, что все смотрят на него неодобрительно.

— Вы согласны с ними? — повторил человек в очках.

— А если они правы?! — вспыхнул Васильев.

Человек в очках обернулся к товарищам и коротко кинул:

— Слыхали?

Несколько человек ответили:

— Слышим... Старая песня.

Коренастый железнодорожник любовно посмотрел на человека в очках:

— Мы от него, товарищ Сергей Иванович, еще и не этакое слыхали. Бьемся с ним, и никакого толку... Запутался парень!

— Запутался! — усмехнулся Сергей Иванович. — Видно, путаники сбили... Вот, — он взял со стола из пачки один листок и поднял его в протянутой руке, — вот мы зовем рабочих на борьбу. Разве мы шутим или в бирюльки играем? И разве мы не знали раньше, что у правительства имеются и войска, и полиция, и жандармерия? Мы все это прекрасно учитывали и учитываем. Но мы знаем и еще одно: стоит рабочему классу сплотиться и действовать дружно и организованно — и он победит!

— Конечно! — подхватил коренастый железнодорожник. — Яснее ясного!

У Васильева потемнели глаза. Упрямо наклонив голову, он перебил товарищей:

— С востока в любое время может прибыть сколько угодно войска. Можем ли мы устоять против них с нашими несчастными револьверишками и неумением даже путем обращаться с таким оружием?.. Надо быть благоразумными...

— Да, да! — усмехнулся Сергей Иванович, — вот вы это настоящее слово и сказали, которого я дожидался от вас: благоразумие!.. Скажите еще: постепенность, умеренность в требованиях, осторожность, и из вас выйдет самый патентованный, осторожный либерал!.. Проверьте себя, Васильев, по пути ли вам с революцией?

В комнате возникла тишина. Она была тягостной тем более, что только что здесь было шумно и оживленно. Сергей Иванович снял очки и, подышав на них, протер стекла смятым носовым платком. Васильев бросил незажженную папироску и вытащил из пачки новую. Голос у него был хриплым и глухим, когда он взволнованно сказал:

— Я в либералах не хожу... Не понимаю, почему товарищ Сергей Иванович сразу наклеивает ярлычки!.. Каждый имеет право высказывать свои соображения. По-моему, забастовка изжила себя, того и гляди, прекратится стихийно. А тогда хуже будет... Лучше прекратить ее в организованном порядке...

— Отступать в организованном порядке! — насмешливо подхватил рябой железнодорожник. — И трусить тоже в организованном порядке!

— Ты напрасно, Протасов, насмехаешься! — озлился Васильев. — Мы еще посмотрим, кто труса праздновать станет, когда придется туго!..

— Оставьте! — вмешался Сергей Иванович. — Дело не в личной отваге или трусости. Можно не сомневаться в том, что Васильев при нужде не струсит, но платформочка у него с гнильцой... С гнильцой, Васильев!.. А что касается части стачечного комитета, настаивающей на прекращении забастовки, то мы еще посмотрим, что массы скажут! Посмотрим!..

В дверь постучались. Сергей Иванович примолк. Все настороженно прислушались. Вошла женщина. Она прошла прямо к Сергею Ивановичу и тихо сказала ему:

— Вас ждут, товарищ Сергей Иванович. Пришли.

Сергей Иванович обернулся к собравшимся.

— Мне надо уходить. Разбирайте литературу. Собираемся послезавтра. Ну, а если надо будет, Протасов знает, как оповестить меня.

Он вышел из комнаты вслед за женщиной. Спор без него вспыхнул с новой силой.

44

— Ну, вот, пошли, — сказал Емельянов, когда женщина подвела к нему Сергея Ивановича. — Ребята собрались, остановка за вами.

Они вышли на улицу. Женщина пошла быстро вперед. Емельянов весело сверкнул зубами:

— Вроде разведки Варвара у нас. Ловкая. Можно без опаски итти.

Итти пришлось недалеко. Женщина, скрывавшаяся впереди, вернулась и деловито сообщила, что можно проходить спокойно. Они завернули за угол и вошли в полуоткрытую калитку.

В большой комнате, куда они попали из полутемных сеней, было много народу. Но было тихо и со стороны нельзя было догадаться, что в этом доме многолюдное собрание. Сергей Иванович прошел через комнату к стене, где стоял стол. У стола Сергея Ивановича встретил старый рабочий, приветливо кивнувший ему головой:

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже