День Шакала

В зале сидели опытнейшие знатоки своего дела, и многие из них брезгливо сощурились. Комиссар Дюкре метнул на полковника совершенно убийственный взгляд.

— Видно, забылся, думает, что перед Стариком, — едва слышно буркнул Гибо Роллану.

Роже Фрей пристально поглядел в глаза сановнику из Елисейского дворца и лишний раз доказал, что не зря он назначен министром.

— Разумеется, полковник Сен-Клер совершенно прав, — мягко проговорил он. — Все мы выполним свой долг. И полковник, конечно, понимает, что если чье-то ведомство будет в ответе за эту задачу и не справится с ней, и даже если дело по чьей-либо небрежности просто получит нежелательную огласку, то с руководителя ведомства взыщется, и боюсь, довольно строго.

Угроза повисла в воздухе над длинным столом явственней, чем сизая пелена дыма из трубки Бувье. Бледная и тощая физиономия Сен-Клера заметно вытянулась, и в глазах его мелькнула тревога.

— Всем здесь известно, что личная охрана президента имеет свою ограниченную специфику, — без обиняков заявил комиссар Дюкре. — Наше дело — неотлучно находиться возле президента. Расследование же явно потребует самых разносторонних усилий, и мои сотрудники не могут ради него отвлекаться от своих прямых обязанностей.

Никто не возразил: начальник президентской охраны говорил сущую правду. Однако взгляда министра все как-то избегали. Роже Фрей обвел сидящих взглядом и выбрал комиссара Бувье, восседавшего в дыму на дальнем конце стола.

— Что скажете, Бувье? Вас мы еще не слышали.

Детектив вынул трубку изо рта, ловко пустил напоследок смачную струю дыма под нос обернувшемуся Сен-Клеру и размеренно заговорил, как бы перечисляя очевидные для него простые факты.

— Я так полагаю, господин министр, что СДЕКЕ не может отыскать этого человека через своих агентов в ОАС — в ОАС ведь его тоже не знают; Аксьон сервис не может обезвредить его — неизвестно, кого надо обезвредить. ДСТ не перехватит его на границе — кого им хватать? — а архивисты не подберут о нем сведения — откуда им знать, что за сведения требуются? Полиция его не арестует — неизвестно, кого арестовывать, а КРС не изловит — было бы кого ловить. Нет имени — и парализована вся служба безопасности Франции. Вот я и полагаю, что на первый случай нам нужно выяснить имя — без него ни в каких мерах смысла нет. Есть имя — будет человек, где человек — там и паспорт, где паспорт — там и арест. А чтобы втайне выяснить имя, это уж задача для детектива.

Он замолк и снова прикусил трубку. Все обдумывали его слова. Возражений не находилось. Справа от министра утвердительно склонил голову Сангинетти.

— А кто, по-вашему, комиссар, лучший детектив у нас во Франции? — поинтересовался министр.

Бувье поразмыслил и потом опять извлек трубку изо рта.

— Лучший детектив во Франции, господа, мой заместитель, комиссар Клод Лебель.

— Вызовите его, — сказал министр внутренних дел.

Часть вторая. Технология облавы

10

Через час Клод Лебель вышел из конференц-зала смятенный и расстроенный. Минут пятьдесят он слушал, как министр внутренних дел вводил его в курс дела.

У него будет собственное бюро: неограниченный доступ ко всей нужной информации — все ведомства, возглавляемые участниками совещания, целиком к его услугам. Никаких ограничений в расходах.

Несколько раз было подчеркнуто, что необходима полная секретность: так распорядился сам глава государства. Лебель слушал и отчаивался. Они просили — нет, требовали — невозможного. Ему не с чего было начинать. Преступления пока что нет. Следов тоже. Нет и свидетелей — кроме троих, с которыми не побеседуешь. Известно только имя, вернее, кличка, и на тебе — обыскивай целый свет.

Клод Лебель и сам знал, что он толковый полицейский. Он всегда был толковым полицейским, неторопливым, тщательным, дотошным. Иной раз его осеняло, и толковый полицейский превращался в незаурядного сыщика. Но он никогда не упускал из виду, что успех в полицейском деле на 99 процентов складывается из черновой работы, кропотливого паучьего связывания деталей, пока детали не образуют целого, целое не станет паутиной, а паутина не облепит, наконец, преступника: и тогда если даже дело и не попадет на первые страницы газет, зато в суде не смогут придраться ни к одной улике.

После совещания размноженную докладную Роллана собрали и заперли в личном сейфе министра. Одному Лебелю разрешили оставить себе копию. С его стороны была одна просьба: чтоб ему было позволено конфиденциально сотрудничать с руководителями уголовного розыска крупнейших стран, где профессиональные убийцы вроде Шакала могут быть взяты на заметку. Он указал, что без такого сотрудничества нечего и начинать поиски.

Сангинетти спросил, можно ли на этих людей положиться, будут ли они помалкивать. Лебель ответил, что нужных людей он знает лично, запрос будет неофициальный и дело пойдет путем личных контактов на уровне высших полицейских чинов. Министр слегка поразмыслил и дал разрешение.