Я никогда не соглашусь c огульным обвинением преподавателей школ, преподавателей вузов в аморальности. Взятки берут, потому что их очень сильно дают.
Крупное воровство в России давно уже не считается преступлением.
Контроль над тем, как воруют, – это правильное, хорошее дело.
Мой дед был морским офицером и пережил блокаду Ленинграда, он научил меня любить свою страну, почитать ее законы.
Пенсионная благодать
Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
Мы почти что на семьсот тысяч за девяносто девятый год снизили количество пенсионеров.
Надо выйти абсолютно на все каналы и рассказывать доступным и понятным языком, что вообще выиграет от этого каждый пенсионер и какая в этом действительно благодать наступит для каждого из нас.
Шаг за шагом, не торопясь, в бронежилете наведем порядок.
У нас пенсионный возраст сдвинут в сторону женщин, а живут они, к сожалению, на 13 лет больше.
По статистике, больше половины российских мужиков до пенсии не доживают, но это слабое утешение.
Наши пенсионеры теперь, в отличие от западных пенсионеров, которые могут на свои выплаты поездить по миру, могут по миру только пойти.
О реформах
В 1996 году речь шла не о том, чтобы выбрать крепкого здорового мужчину, а о том, чтобы продолжить реформирование России.
Ельцин сказал, и я с этим согласен: реформы должен завершить человек, который их начал.
Мы сегодня как раз находимся на таком этапе экономических реформ, которых не очень видно.
Нам нельзя растягивать этот процесс. Его нельзя растягивать. Процесс реформ – он смерти подобен, но нельзя растягивать страдания людей.
Наконец-то мы поняли, что такое реформы. Взять, к примеру, танк Т-72…
Реформы начинаются там, где кончаются деньги.
Самые тяжелые реформы – это не те, что затрагивают интересы бедных. Самые тяжелые реформы – те, что затрагивают интересы богатых.
Как только сказал слово «реформа», все уже ждут какой-то подлости.
Наверное, нужно использовать какое-то другое слово вместо «реформа». Например, «изменение к лучшему».
О демократии
Если у нас в стране нет соперников – тогда нет демократии. А нет демократии – ради чего ж мы развалили страну, погубили все на свете?