Деньги

  Через двадцать три года жена отправит Павла Николаева в лес «собирать военные трофеи»: обувку с убитых финских солдат и красноармейцев, личные вещи, желательно из благородных металлов, да оружие повинтажнее. Тут-то и убьют моего (автора) прадеда, как мародера, и бросят в болото. То ли наши, то ли не наши, никто Павла Николаева не найдет — сгинет он бесследно.

  Бабка действительно оказалась не вполне бабкой — обычная женщина, на которую Павел смотрел с воодушевлением и вздыхал иногда украдкой.

  - Ты на зубы ей посмотри, - прошипел на ухо товарищу Тынис.

  Тойво не мог себе представить, как в рот местной колдунье заглянуть, а, главное — зачем? «Пасть открой, гражданка, зубы тебе пересчитаю». Но женщина сама заулыбалась, когда Николаев объяснил суть да дело с которыми явились ко двору. С зубами у нее было все в порядке — один к одному, белые и ровные.

  - Чего тебе ее зубы? - тоже прошипел Тойво.

  - Так в Карелии с порченными зубами колдовать уже не могут. Сила у них колдовская в зубах, - объяснил Тынис.

  - Ты, вероятно, позабыл, ради чего мы сюда пришли? - не разжимая губ, промычал Антикайнен. - Мы не головы лечить, мы следы здесь путаем.

  Павел жестом позвал эстонца в сторонку и что-то ему попытался втолковать. Тот пальцем поманил Тойво.

  - Чем расплачиваться будем? - спросил он.

  - Как — чем? - удивился Антикайнен. - Деньгами!

  Тынис, как наиболее продвинутый в вопросах с колдовством в глубинке Карелии, сокрушенно покивал головой. Он раздосадовался на самого себя: ведь знал, что чудотворцы денег не берут, потому что, считается, что дар от этого пропадает. Но и без платы никак нельзя, потому что за все надо платить - полагается так.

  Нельзя в некоторых случая, по карельским поверьям, говорить «спасибо». Например, в бане: тебе - «с легким паром», а ты в ответ - «дай господи тебе здоровья». С колдунам тоже нельзя «спасибо» отделаться, а надо пироги, сахар, заварку чая, конфеты оставлять. Иногда — рыбу или мясо. Рыбу — сига, либо лохи (красную). Мясо — лосятину, кабанину или медвежатину — лесное мясо, дикое. Только несоленое все. Соль давать нельзя, потому что соль колдуны, как правило, сами заговаривают.

  Тынис сладости не любил, поэтому в его походном наборе был только хлеб, кофе, сало и лук с несколькими вываренными картофелинами. Ну, и водки бутылка на всякий пожарный случай. На счастье, у Тойво с собой была припасена головка сахару, банка сгущенного молока и кулечек монпансье — леденцов. Без пирогов, или драгоценной белой булки этого было явно маловато, но ничего другого уже не придумаешь.

  - Ну, давайте чай пить, - сказала колдунья.

  И заварки-то у них не было! Тойво привык по финским обычаям пить только кофе, а Тынис тем же самым кофе, круто заваренным, вправлял себе мозги, если они по причине похмелья или чего другого не могли думать и соображать.

  Антикайнен выставил весь свой сладкий полевой набор и сконфузился: на большом столе, старательно добела выскобленном, он смотрелся очень несолидно. Павел Николаев почесал в затылке и усмехнулся: городские — чего тут поделать, да, к тому же финские городские.

  - Тяжело в Петрозаводске с продуктами? - спросил он на всякий случай.

  - Нелегко, - согласился Тойво. - Если бы не паек служащего, просто зубы на полку.

  Про зубы у него вырвалось нечаянно, но колдунья никак не отреагировала, продолжая улыбаться.

  - Итак, вам троим помощь нужна? - спросила она.

  - Им двоим, - поправил ее Павел, но женщина никак на эти слова не отреагировала.

  - Вознамерились взыскать с того, кто уже здесь?

  - Бессонница у них, кошмары мучат, голова раскалывается, - опять вмешался Николаев, но колдунья вновь не обратила внимания на объяснение.

  - Помочь вам в этом вряд ли чем могу, - сказала она и добавила. - Однако и препятствовать не буду. Давайте все же чаю попьем.

  Они расселись за столом и неожиданно легко и непринужденно начали общаться, говоря о чем попало, но только не о болезнях и напастях. Языковой барьер куда-то делся, как это иногда бывает у крепко подпивших людей. Но они не пили: в смысле — не бухали, разве, что чайком баловались.

  - В нашем деле что важно? - спросил Павел. - Вера важна. Она и поступки направит, куда нужно.

  - Вера-то хорошо, так ведь обязательно найдется та сила, которая эту веру будет контролировать, - согласился Тынис.

  - А ты наплюй на эту силу, - заметил Тойво.

  - Труднее всего стараться ни от кого не зависеть, - сказала женщина. - Чтобы оставаться свободным — это же сколько сил нужно приложить!

  Антикайнен вздрогнул, потому что давно, когда он еще был подростком, примерно то же самое он сказал своему старшему товарищу Отто Куусинену.

  - Хочу, чтобы вы знали: карелов было много и Вера у всех была. А тут — бац, и вымираем. Остались только названия, типа карелы-люддики, карелы-ливвики. Люддики — это «люди», ливвики — это «живые», от слова live, - продолжила она. - Верить, ребята, нужно, в первую очередь, в себя. Верить себе самому и надеяться на Господа.

  Павел вздохнул, Тынис выдохнул, Тойво перестал дышать.