Деньги. Мастер игры

Я усердно работал, и финансовые успехи не обходили меня стороной, но так бывало не всегда. Я рос в Калифорнии, в пыльной долине Сан-Габриэль, и в детстве у меня было четыре отца. Я хорошо помню, что не брал трубку телефона и никому не открывал дверь, поскольку знал, что за ней может стоять коллектор, пришедший выколачивать долги за просроченные счета, а денег у нас не было. Будучи подростком, я очень стеснялся, что мне приходится ходить в школу в одежде, купленной за 25 центов в благотворительном магазине для бедняков. Дети могут быть очень жестокими, когда видят, что ты не из их круга. А сегодня совершать покупки в таком магазине считается «крутым». Вот и поди разберись! А когда я наконец купил себе первую машину — весь побитый «Volkswagen Beetle» 1960 года выпуска, — оказалось, что в ней не включается задняя передача, поэтому мне приходилось парковаться на склоне. Кроме того, мне не на что было ее заправлять. К счастью, мне так и не сумели внушить, что такова жизнь и что с этим надо смириться. Я нашел способ бросить вызов обстоятельствам. Но из-за полученного в молодые годы опыта у меня до сих пор сжимается сердце, когда я вижу, как кто-то страдает. А 2008 год принес людям столько страданий, сколько мне не приходилось видеть за всю жизнь.

Сразу же после биржевого краха все были согласны, что необходимо как-то реформировать систему. Я ждал, когда же начнутся эти обещанные изменения, но шли годы, а все оставалось, как и прежде. Чем больше я узнавал об истинных причинах финансового кризиса, тем сильнее во мне закипала злость. Последней соломинкой стал документальный фильм с участием Мэтта Деймона «Инсайдеры» («Inside Job»), получивший Оскара. В нем рассказывалось о мошенниках с Уолл-стрит, проворачивавших на наши деньги безумно рискованные операции и едва не опрокинувших всю экономику. И какое же наказание они понесли? Их вытащили из трясины на деньги налогоплательщиков, и на них же возложили задачи по восстановлению финансовой системы. Досмотрев фильм до конца, я был зол, как никогда, но моя злость трансформировалась в вопрос: «Что я могу сделать?»

Ответом стала эта книга.

Нет более верного друга, чем книга.

Эрнест Хемингуэй

Это было нелегкое решение. Я почти 20 лет не писал больших книг. В прошлом году я посетил более 15 стран и каждый четвертый день проводил в самолете. Я руковожу добрым десятком компаний и одной некоммерческой организацией. У меня четверо детей, прекрасная жена и работа, которая мне очень нравится. Сказать, что я живу полной жизнью, — это значит не сказать ничего. Мои предыдущие книги «Книга о власти над собой» и «Разбуди в себе исполина» стали признанными во всем мире бестселлерами, и это было очень приятно, но я не чувствовал в себе потребности браться за новые. Почему? Потому, что люблю общаться с людьми лично! Мне нравится атмосфера публичных выступлений, где нужно быстро и гибко реагировать на настроения аудитории, насчитывающей порой 5–10 тысяч человек, и сохранять концентрацию на протяжении 50 часов при проведении семинаров выходного дня. И все это в наши дни, когда большинству людей трудно высидеть три часа в кинотеатре, хотя там демонстрируется фильм, создание которого обошлось в 300 миллионов долларов. Я хорошо помню, как Опра Уинфри сказала мне, что не сможет выдержать на моем семинаре больше двух часов, но спустя 12 часов она стояла на стуле и кричала в камеру: «Это самое удивительное, что мне довелось испытать в жизни». Ашер сказал мне, что ему нравится то, что я делаю, но целый уик-энд он выдержать не сможет. Однако, как и Опра, впоследствии он заявил, что ничего подобного в жизни не испытывал. По прошествии 50 часов Ашер сказал мне: «Это было похоже на грандиозный и захватывающий концерт! Я еле успевал записывать, а уж смеялся так, что даже живот заболел».

В моих выступлениях перед аудиторией наряду с передачей знаний присутствуют эмоции, музыка, энтузиазм, и люди вовлекаются в действие. Они не просто думают и чувствуют, а начинают меняться. Здесь играют важную роль и мой язык тела, и голос. Поэтому надо признаться, что, когда я сижу и пишу слова на бумаге, у меня возникает ощущение, будто мне в рот вставили кляп и связали руки за спиной! Да ведь я в рамках одной только телеконференции в интернете могу собрать более чем десятимиллионную аудиторию!

Что же заставило меня изменить свое мнение?