Деникин. Единая и неделимая

Белая Армия не должна была иметь ничего общего с государством, мирного договора с которым она не подписывала и до сих пор находилась в состоянии войны. Это была принципиальная позиция самого Деникина и всего командования крохотной армии. Никакого мира с врагом, забравшим почти половину европейской части России. Пусть даже в данный момент сил для активной борьбы с ним нет, и есть враг пострашней тевтона — гунн отечественный.

Мало что прояснилось и с казачеством. Как писал генерал Краснов, «на вопросы представителя Добровольческой армии, кто должен фактически командовать военными силами Добровольческой армии и донскими воинскими силами и каково отношение Дона к Украине и Германии, Круг ответил: «Верховное командование всеми без исключения военными силами, оперирующими на территории Донского войска, должно принадлежать Войсковому Атаману, или, как в данном случае, — Походному Атаману…»

Как раз Добрармия и находилась в Мечетинской, на территорииДонского войска. Стало быть, по логике Круга, тоже должна была подчиниться атаману.

Интересно, что, по свидетельству произведенного за взятие Новочеркасска в генерал-майоры Святослава Денисова, на тот момент собственно «Донская армия» насчитывала 5220 штыков и 1100 сабель при 6 орудиях (четыре исправных при всего двух упряжках), 30 пулеметах, двух легковых автомобилях, одного неисправного грузовика, четырех велосипедов. Патронов было по три на каждую винтовку, снарядов — по 5 на орудие.

С этими силами донцы собирались диктовать условия закаленным в боях добровольцам.

«Совершенно неприемлемая для Добровольческой армии политическая позиция атамана, — писал он, — полное расхождение в стратегических взглядах и его личные свойства ставили трудно преодолимые препятствия к совместной дружной работе. Утверждая «самостоятельность» Дона ныне и на «будущие времена», он не прочь был, однако, взять на себя и приоритет спасения России. Он, Краснов, обладающий территорией (в руках Краснова были донских 10 станиц из 134. — Прим. автора

), «народом» и войском, в качестве «верховного вождя Южной Российской армии» брал на себя задачу — ее руками — освободить Россию от большевиков и занять Москву».

Причем никакой армии у самого Краснова еще не было. Освободившие донскую столицу казаки-ветераны совсем не горели желанием продолжать воевать, тем более весной, когда полно дел в станицах. Ему только предстояло создать пресловутую «Южную Российскую армию». Причем, по атаманскому замыслу, с помощью ее злейших врагов германцев, что было совершенно неприемлемо для добровольцев.

Первым же шагом для этого Краснов сразу вырыл яму между собой и Добрармией — в мае он издал приказ о возвращении всех донских подразделений в составе армии Деникина и пере-подчинении их себе. А это ни много ни мало, но почти вся боеспособная кавалерия. Более того, через своих представителей Краснов начал склонять генералов и офицеров Добрармии переходить служить к нему. К примеру, генералу от кавалерии Абраму Драгомирову было предложено возглавить «Южную армию». Тот с достоинством ответил, что в этом формировании он «видит продолжение той же немецкой политики — divide et empera

— которая привела нашу Родину к пропасти», и потому «предложение этого поста равносильно (для него) оскорблению…»

Тем не менее из Добрармии началось стыдливое дезертирство. В Новочеркасск ушел целый взвод во главе с капитаном Корниловым, офицер штаба армии лейтенант флота Поздеев, личный вестовой-текинец Деникина (увел, кстати, и лошадь самого генерала). Людей можно понять — на Дону и жизнь была сытнее, и от немцев ожидалась серьезная материальная помощь. В Добрармии, стоявшей перед всеми красными силами на Кубани, служить было не в пример опасней и проблематичней. Тут уж не до высокой цели.

К тому же, преследуя свою цель подчинения добровольцев, Краснов начал открыто саботировать набор в армию Деникина. Запретил иногородним идти к нему на службу, перехватывая офицеров лейб-гвардии Измайловского полка, которые ехали к Деникину, и определяя их к себе в подразделения. Распылив части бригады Дроздовского по всем участкам фронта под предлогом защиты Дона от большевиков, Краснов препятствовал их объединению и переходу в Мечетинскую. В диспозиции для атаки Батайска Краснов, безусловно зная отношение к этому Деникина, обозначил план: слева отряд полковника Глазенапа, в центре донцы полковника Быкадорова, справа… батальон немцев с батареей.