Денис Котик и орден бледных витязей

Он обстоятельно, как настоящий оратор, прокашлялся. Протер носовым платком очки. И даже выпил компота из графинчика, который стоял на столике возле владыки.

– Моя история, конечно, не такая грустная, как Лесина, – начал он. – И она совсем не такая смешная, как те стишки, которые читал Денис. То есть, – поправился Максим, виновато поглядев на Плесневика, – я хотел сказать, она не такая глубокомысленная и философская. Но зато она – таинственная!

– Обожаем все таинственное! – захлопала в ладоши самая молодая русалочка.

– Есть у нее и еще одно достоинство. Она произошла со мной, а не с кем-нибудь другим. И я готов поклясться, что все было именно так, как я вам рассказываю. В общем, моя история – абсолютно правдивая.

– Обожаем все правдивое! – хором повторили русалки.

– Тогда слушайте. Дело было в Закрытке... Два года назад в доме по соседству с моим поселилась семья Калистратовых. И в этой семье было три сына – Борис, Толик и младший, Костя.

– Три сына – это как в сказках про героев, – пробормотал Плесневик. – А мы любим сказки про героев!

– Да никакие они были не герои! А обычные хулиганы. Учились плохо, в школу ходили через раз. Зато все время ошивались на улице. И требовали деньги с тех, кто был младше их и слабее. А если кто не отдавал, тех они били. И, надо сказать, безо всякого труда. Потому что Борис ходил в секцию бокса, Толик – в секцию карате, а Костя – на вольную борьбу. Да и были они все из себя плечистые, с во-от такими мускулами, – Максим показал, с какими именно.

– Подумаешь, у нас в Архипелаге таких тоже полно, особенно на Копейкином острове, – вставила Саломея. – Разбойники с большой дороги называются. И ничего тут таинственного нет!

– Будешь гостя перебивать – гребня не получишь, чешуйчатая ты моя, – одернул русалку Плесневик и та сразу же притихла.

– Честно признаюсь, меня братья Калистратовы тоже частенько били. Бывало по два раза на день! И ничего совершенно я с ними сделать не мог, хотя тоже записался в секцию бокса! Но разве бокс поможет, когда их трое, а я – один? Да и жили мы по соседству. Как я за порог, так Калистратовы тут же на улицу, чтоб меня ловить... В общем, денег требовали.

– Наверное, они просто бедные были? – предположила Леся, добрая душа.

– Ничего подобного! У папаши Калистратова и машина была, да и дом у них дорогой, двухэтажный, с хорошим ремонтом. Денег они с меня требовали потому, что эти деньги были вроде как материальным подтверждением того, что я их боюсь. Потому что когда я вот так просто говорил "я вас боюсь" – для них это было неубедительно. А вот когда я денег давал – то тогда им сразу ясно становилось, что я боюсь их и уважаю! Вот я и давал им раз в неделю дань, чтобы они от меня на следующую неделю отцепились!

– Да... У нас, в Подводном царстве, тоже кое-где есть этот... – Плесневик замялся, подыскивая нужное слово.

– Рэкет! – подсказал Бобрыня.

– Правильно, рэкет! Но с ним борется наша озерная полиция...

– А что родители? Разве родители не знали, что ты даешь этим братьям Калистратовым дань? – спросила Леся.

– Нет, я им не говорил. А какой смысл? И потом, мой папа говорит, что со всеми проблемами я должен разбираться сам, потому что иначе я никогда не стану настоящим мужчиной.

"Эти папы все одинаковые, – вздохнул Денис. – По крайней мере, говорят они все одно и то же!"

– Но история моя совсем не про деньги, – продолжал Максим. – Чтобы, значит, взрослые нас не застукали – ну, что я денег им даю, а они берут, мы придумали такую систему. Наши дома стояли напротив. А между нашими участками протекал такой небольшой ручеек. Как бы совершенно ничейный. И земля возле этого ручейка тоже была ничейной. Так вот мы договорились, что раз в неделю, по воскресеньям, я буду класть те деньги, которые причитаются с меня за неделю спокойной жизни, в литровую банку. Потом плотно закрывать ее крышкой, обматывать горлышко веревкой и спускать в воду. А конец веревки привязывать к тонкому стволу ивы, которая рядом росла. Чтобы, значит, братьям Калистратовым не надо было руку по локоть в грязную воду опускать. Такой у нас был тайник.

– Неплохо придумано, – оценил Денис. – Но по-моему, в землю зарывать было бы проще...

– Оно-то, конечно, может и проще было бы, – отвечал Максим. – Только как быть зимой? Ведь дань-то они с меня и зимой требовали? А зимой уж очень долго что-то зарывать, земля ведь твердая... А в снегу оставлять – не годится. А вдруг разразится оттепель, все растает и банку кто-нибудь найдет?.. В общем, так я и жил целый год. Раз в неделю оставлял в ручье деньги. А они меня за это не трогали. И я мог ходить по нашей улице совершенно спокойно! И друзей своих водить. Надо сказать, когда они перестали меня трогать, я вообще перестал их замечать – братья Калистратовы, гроза всей округи, для меня как будто существовать перестали...

– А где же тайна? Хочу тайну! – капризно провозгласила рыжеволосая русалочка.