Денис Котик и Царица крылатых лошадей

Хотя она и относилась к тем особам, которых его бабушка называла сложным словом «эксцентричные», а все-таки Денису она была симпатична.

В конце концов, к нему-то она никогда не придиралась. И даже иногда называла его «sweatheart», что по-русски значит «дорогуша».

«А что если ее отвлечь? А за это время Клава и картину успеет снять», - подумал Денис.

Он встал прямо перед учительницей и, сделав страшно умные глаза, спросил:

- Скажите, Виола Ивановна, а какую литературу вы бы посоветовали для внеклассного чтения на лето?

- На лето? - рассеянно спросила учительница.

- Да. Меня мама спрашивала, какие книжки мне из Москвы привезти. Вот я и подумал, что нужно у вас спросить, - соврал Денис, что называется, «на голубом глазу».

- Ну, во-первых, я бы начала с «Хоббита». Это как раз то, что нужно. Доступно, интересно, лексически богато, - начала Виола Ивановна, близоруко щурясь в сторону Ужасной Картины.

Денис уже было подумал, что его трюк сработал. Но он слишком рано обрадовался. Потому что Виола Ивановна сразу же вытащила из своей крохотной кожаной сумочки (которая была величиной с мороженое «эскимо» и цвет имела совершенно такой же) свои красивые очки в позолоченной оправе.

Еще секунда - и Виола Ивановна водрузила их себе на нос.

Еще две секунды - и она наконец рассмотрела Ужасную Картину.

- Да, но кто написал этого «Хоббита»? - невежественно спросил Денис. - Вы же забыли назвать автора!

Но Виола Ивановна ему не ответила и даже не посмотрела в его сторону.

Она будто окаменела на мгновение.

«Англичанка» уронила сумочку на землю.

Закрыла лицо руками.

И заплакала. Да так горько, что у Дениса сердце готово было разорваться.

Весь последующий день прошел под флагом поиска виновных.

Ужасную Картину, конечно, сняли. И рассмотрели как следует на Большом Педсовете.

Председательствовала на этом Большом Педсовете директриса собственной персоной.

А Арина Евлампиевна, учитель рисования, выполняла роль Главного Эксперта.

В конце концов, кому как не ей знать, кто из учеников школы способен произвести такой шедевр изобразительного искусства.

Виолы Ивановны на Большом Педсовете не было.

Провожаемая сочувственными взглядами коллег и издевательским шепотком учеников, она отправилась реветь домой.

В целом педсовет был похож на сцену из сериала про будни милиции. Где следователь и его помощники пьют кофе из высоких чашек, прикуривают сигарету за сигаретой и, склонившись над картой города, думают, как бы выследить и поймать распоясавшегося маньяка. - Итак, кто же это мог нарисовать? - спросила Роза Марленовна, прищурившись как Самый Проницательный Следователь.

- Ответственно вам заявляю, что учеников, способных нарисовать такое, я имею в виду, чисто технически, в нашей школе ровно двое.

- И кто же эти негодяи? - наморщив лоб, поинтересовался Валентин Ромуальдович.

- Вы меня не поняли, - поправилась Арина Евлампиевна. - Я имею в виду, что рисовать так хорошо могут только двое. Но я не утверждаю, что эту карикатуру, я хотела сказать, эту мерзкую карикатуру, нарисовали именно они! Речь идет о Маше Охриной из 8-А и Яше Бильдере из 10-Б.

- Но Яша Бильдер сейчас находится в Минске. На олимпиаде по физике, - подала голос Неонила Васильевна.

- А Маша Охрина изучает французский в моем классе, - отозвалась «француженка». - У нее, так сказать, нет мотива, чтобы совершить преступление! То есть, в нашем случае, не понятно, зачем ей было рисовать Ужасную Картину…

- Был бы преступник, а мотив найдется, - пробурчал Валентин Ромуальдович, который больше всего ценил в правосудии такое его качество, как скорость.

Пока шел Большой Педсовет, школьники всех классов без исключения тоже судили и рядили, кто бы мог совершить подобное.

Версии высказывались самые разные. Одна невероятней другой. Как и на Большом Педсовете, все подозрения вертелись поначалу вокруг художественных талантов, а потом и вовсе превратились в свободный полет фантазии.

- А может, это вообще Уткин сделал, - рассуждала Даша Ким.

- Но зачем ему? Он же по английскому у нас монстр, - возражала ей Кристина.

- А просто так! Он такая свинья, что от него всего можно ожидать! - дернув плечом, отвечала Даша.

- Скорее уж это Леся Кобзарина, - шепотом говорил Подольский самому разбитному хулигану 7-Б Антону Кулачнику.

- А на фига ей? Она же такая тихоня!

- Вот именно что тихоня! - возражал тот. - А в тихом омуте, как известно, черти водятся!

Денис неохотно принимал участие в этих разговорах. Он скромно сидел в углу и листал журнал «Вокруг света», словно бы заявляя: «Меня все это не касается!».

И не потому, что Денис не любил поболтать ипо-угадывать. А потому, что совершенно точно знал, кто автор шедевра, который так потряс школу № 55.

В том, что это Леха Тюленько, у Дениса не было никаких, ну совершенно никаких сомнений.

Улик у него было более чем достаточно.

Во-первых, где-то с неделю назад он случайно видел Тюленько в магазине канцтоваров, который располагался на первом этаже дома, где жила его бабушка. Тюленько нес оттуда… огромный рулон толстой белой бумаги - ватмана.