Деревенские истории

– Насовсем, буду в родительском доме жить. А ты тут как? В столице вроде жил – Егор помнил, как лет пять назад мать рассказывала, что Сергей в Москву подался, там женился и детей растил.

– Да было дело! Но не сошлись характером, вот сюда вернулся, дом построил, жену присматриваю. А дети не мои были, от первого брака, так что я холостой и перспективный жених! Первый парень на деревне, так сказать.

– Серёга, знал бы ты, как я рад тебя видеть! Ты один у меня остался, да дочь еще!

– А что с Викой? Всё хорошо? – обеспокоенно поинтересовался Сергей.

– С ней всё хорошо, не переживай, просто я лишний стал. Не угоден теперь!

– Ну не переживай, справимся. Пойдем ко мне, поживёшь, пока не устроишься.

Но Егор отказался, он не хотел стеснять друга, да и по дому очень соскучился. Сергей не обиделся на друга, прекрасно помня, как совсем недавно сам прибежал в родную избу к мамке под юбку, побитый и замученный жизнью.

Родительский дом встретил Егора тишиной и спокойствием, тем, чего ему так сильно не хватало в городе. Родной запах деревенской избы, знакомый с детства скрип половиц, жужжание мухи бьющейся в окно успокоили израненную душу мужчины и он начал жить заново.

Глава 2

Егор Александрович много трудился, он вставал в пять утра и ложился ближе к полуночи. Поначалу сам доил коров, принимал телят, готовил корм и раздавал сено. Позже, когда оформил необходимые для продажи сельхозпродукции документы, нанял работников из местных жителей.

Так мужики, не знающие куда себя деть в загибающейся деревне и целыми днями глушившие самогон, вдруг стали востребованными кадрами. Женщины, всю жизнь выживающие на пособия и пенсии, стали получать неплохие деньги за работу в коровнике.

Уже через три года маленькая ферма превратилась в большое хозяйство с техникой и лесозаготовительным предприятием. Теперь уже никто не смеялся над фермером. Егора Александровича уважали, считали кормильцем, но всё также за глаза называли Косолапым, это прозвище приклеилось к нему намертво.

Настенька несколько раз приезжала к папе погостить на пару дней, но чаще Егор сам ездил к дочери в город. Он всё также нежно любил своих девочек, и где-то в глубине души надеялся, что Вика одумается, и они опять заживут вместе одной семьёй.

Но Викторию совсем не интересовал бывший муж, через год после того, как он уехал в деревню, она прислала ему документы о разводе. В решении суда было указано, что имущество поделили по соглашению, а дочь остается жить с матерью. Вот и всё, что мужчина понял из документа.

Этим решением суд расторг брак и перечеркнул двенадцать лет жизни Егора Александровича. Ох и тяжело же ему было тогда, если бы не Серёга с его молодой женой, может и не справился бы он со своим горем.

Ещё через год, сельскохозяйственное предприятие Егора Александровича было самым перспективным в области и приносило хороший доход своему владельцу. Но он всё также оставался нелюдимом, в дом к себе пускал только избранных, предметами излишней роскоши брезговал и избегал. Все свои доходы он тратил на развитие хозяйства и на благоустройство родной деревни. Работники молились на него, а местная администрация кланялась в пояс, расстилая красные дорожки при появлении благодетеля.

Однажды в начале весны, Егор поздно вечером возвращался домой из леса, где на делянке молодые работники утопили трактор. Подъезжая к дому, он заметил, что на кухне горит свет. Егор Александрович был очень аккуратным хозяином и со стопроцентной уверенностью мог сказать, что уходя свет выключал. Значит, в доме кто-то побывал без него.

Он вышел из машины, огляделся, взял в дровянике большое полено и вошёл в дом. Входная дверь была открыта, но на кухне никого не было, однако у стены валялась груда чьих то сумок и пакетов а на вешалке висела чужая одежда.

Егор положил полено на шесток, и на цыпочках прошёл в комнату, там на кровати лежали двое детей, а на диване спала его дочь Настенька.

Егор подошёл к девочке, бережно укутал её одеялом и вышел обратно. Спал он этой ночью на кухне за печкой, поскольку второй комнаты в доме не было.

Проснувшись на рассвете, Егор закрыл в комнату дверь и вскипятил чайник, ему очень хотелось знать, почему Настя приехала без предупреждения и что это за дети спали на его кровати, но будить дочь не стал.

Попив чаю, Егор вышел во двор. Он привык контролировать всё на своих предприятиях, от количества полученного молока на утренней дойке, до запившего в очередной раз токаря.

Ничего не могло укрыться от глаз хозяина, и если поначалу работники пытались что-то тащить с фермы, памятуя старые привычки, то теперь, наученные горьким опытом, боялись даже подумать о воровстве. Всё знал и подмечал Егор Александрович, пьяниц и воров гнал взашей, всех, кроме Васьки токаря, поскольку его запои были одной из составляющих творческой натуры меланхольного мастера.

Знал Егор и о семьях своих работников, о проблемах, болезнях и как мог поддерживал людей, если была такая необходимость. За это и ценили работники Косолапого, за справедливость и доброту.