Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

   Потом начались войны между людьми. Побеждённые спасались бегством. Часть их попала сюда. Люди хлынули через Ворота между мирами, открывшиеся в двух местах: одни в Бидлонте, другие на юге, между горами и морем.

   Сначала гиалийцы приняли людей как братьев, им позволили селиться в Бидлонте. Но вскоре недавние беглецы захотели поработить наших предков. Они сочли дружелюбие Единого Народа за слабость. Тогда тот применил оружие ужасной силы, оставшееся от безносых, и свои колдовские способности. Трупоеды, устрашённые этим, бежали прочь от границ Бидлонта. Постепенно они заселили весь мир, кроме островов, что раскиданы по всему океану. Потомками этих людей являются и аганы, и агэнаяры, и горцы, и луны, и эсхорцы - все племена нашего мира".

   -Вот видишь, ваши сказания тоже говорят о великих битвах в древности - сказала Дандальви - Значит, вы, лумарги, сотворены Тхогой? - добавила она, пытливо посмотрев на Даргеда.

   -Не было никакого Тхоги, и никто нас не творил. Мы такие же люди, как и вы, трупоеды. И танаравиты никакие не исчадья Злокозненного, а обыкновенные живые существа, лучше людей переносящие жару и отсутствие воды, зато сырость и холод их сводят в могилу в считанные дни. И вообще, в Эсхоре моим единственным другом был танаравит.

   -Нет, наверное, ваши легенды что-то путают - решила женщина - Проклятый не мог спасти порождение злокозненного. Значит, лумарги появились без помощи Тхоги или его слуг.

   -Или безносые не являются созданиями Тхоги - добавил гиалиец.

   -Может и так - согласилась Дандальви.

   -С рассказами о давно прошедших временах мы забыли о дне сегодняшнем. Пойду, принесу дров - подытожил спор Даргед.

   На пороге он обернулся и бросил быстрый взгляд на жену. Дандальви встретилась с ним глазами - вроде бы он хотел что-то сказать, но промолчал.

   Гиалиец вскоре вернулся с охапкой тонких берёзовых поленьев. Дандальви занялась разделкой оленя. Весь остаток короткого зимнего дня Даргед провёл снаружи: расчищал от снега дорожку, ведущую к роднику, рубил на дрова молодые деревца и валежник - только бы не видеть, как жена сдирает с убитого оленя шкуру, режет мясо на длинные полосы, отрубает рёбра и ноги. Внутрь он зашёл затемно. Дандальви успела полностью разделать добычу. Только неприятно пахнущее пятно темнело на земляном полу, да снаружи возле входа громоздилась груда потрохов, в которых рылся Хорг.

   Даргед молча прошёл наверх, упал на свой топчан и сразу же провалился в вязкий и тяжёлый сон. Снились ему трупоеды - идущие по их с Дандальви следу, смеющиеся над ним, визжащие от ярости и страха, опять же перед ним. Снились аганские боги - древние, средние, молодые - все сразу. Снились гиалийцы - укоризненно качающие головами.

   Проснулся он весь разбитый - впрочем, это от нечеловеческого напряжения предыдущего дня, а не от дурных снов. Но отдыхать сейчас некогда. Даргед встал. Его движения разбудили Дандальви.

   -Куда собрался в такую рань? - пробормотала жена.

   -Надо собрать найденное, пока птицы не собрали - ответил гиалиец, встречаясь с ней глазами, словно пытаясь сказать что-то.

   -Ты только опять куда-нибудь не свались - сказала она и вновь заснула.

   Даргед молча собрался и вышел прочь. Две попытки подряд заговорить с женой Прямой речью не удались. Да на что он надеялся: в предсмертном отчаянии сумел пробить её ментальный кокон, в который себя заключают с рождения большинство трупоедов, но вряд ли сейчас, когда всё нормально, возможно повторение подобного.

IV

   Сбор смородины и орехов проходил без приключений: в первый день Даргед до темноты заполнил четыре сплетённых из тальника короба, укреплённых на санях. Вместе с Хоргом он довёз груз до жилища.

   Утром, предоставив Дандальви разбираться с добычей, гиалиец вновь отправился к лежащим в десяти харилях зарослям. В этот раз удалось обернуться в обе стороны дважды - благо с каждым разом дорога становилась всё более накатанной.

   Восемь дней Даргед обирал ягодник и орешник. Только на девятый день он отправился за мёдом, до которого было, чуть ли не в два раза дальше. По дороге гиалиец осмотрел ещё раз место, где едва не погиб - за прошедшее с той ночи время шёл дважды снег, потому найти какие-либо следы он не рассчитывал. Однако размашистый след, ведший вверх по склону, куда ушёл непонятный его спаситель, по-прежнему виднелся отчётливо, только слегка запорошенный снегом.

   Даргед прошёл по следу до гребня горы, спустился в долину на той стороне. Здесь след терялся на берегу речушки - незнакомец мог просто пройтись по руслу потока, обойдясь безо всяких сверхъестественных способностей, а мог вознестись на небо или как там ещё перемещаются аганские боги. "Прощай, Проклятый" - подумал гиалиец. Можно было бесконечно спорить и судить, кто был его спаситель - аганский бог Дандарг Проклятый или какой-то безумец, наделённый Силой. Но лучше обратиться к насущным заботам. И Даргед повернул обратно.