Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки

– Ешь, нахалка, – мать поставила на стол глиняные тарелки с тушеными овощами. – Чем тебе Семён не угодил?

– Да глупый он. И шепелявит. А ещё собак не любит.

– Что с того, что не любит? Разве ж за это себе мужа выбирают?

– А то. Если и выйду замуж, так за доброго и умного.

– Раньше надо было думать. Всех умных давно расхватали. А добрых и того быстрее. Девки все замужем давно, одна ты осталась…

– А и пусть. И буду. Построю себе дом на краю деревни, заведу кота и буду жить там одна до самой старости.

– Глупая ты, глупая, – сокрушалась Ульяна. – Нельзя ж без мужика-то. Тебя итак уже стороной обходят. Бешеная, говорят. То водой окатит из колодца, то козлиным навозом закидает.

Дарья крякнула от смеха, а вместе с ней и младшие братья. Мальчишкам на вид было около десяти. Рыжей – не больше двадцати. Но казалась она при этом абсолютным ребёнком. Дразнилась, показывала язык братьям и елозила, не способная усидеть долго на одном месте. Когда в сарае она говорила о том, что приходится отбиваться от женихов, я и подумать не могла, что она делает это буквально.

Мать продолжала причитать над «несчастной» судьбой дочери, а отец только довольно улыбался, глядя на Дарью из под густых соломенных бровей. Возможно, он и был согласен с супругой, но предпочитал не нападать на строптивую рыжулю, давая ей право выбора. Или же боялся попасть под перекрёстный огонь.

Несмотря на ворчание Ульяны, в этом доме было столько тепла и любви, что даже мне, видевшей впервые всех этих людей, удалось расслабиться и посмеяться.

Заедая овощи домашним хлебом, вдыхая его запах, который у меня всегда ассоциировался с уютом, я почти забыла в какой ситуации оказалась. Подумала отложить решение проблем хотя бы до завтра. Сейчас мой уставший мозг едва ли был готов на свершения.

Ульяна со временем успокоилась, отстала от дочери с уговорами.

– Боян опять забор своротил. Черт рогатый, – цокнула Ульяна. Мне же стало стыдно.

– Это… не козёл. Это я забор сломала… Случайно. Извините.

– А мы починим. Да, Женьк? – громко и с энтузиазмом вскрикнула Дар"eна. Я кивнула. Дома часто приходилось выполнять мужскую работу, поэтому уж как держать молоток и в какую часть гвоздя стучать – знала. К тому же, обрадовалась возможности загладить вину перед этими людьми за испорченное имущество.

– Девки? И вдруг забор чинить? – ворчала мать семейства.

– Ну, а что? Вон баба Нюра сама себе крыльцо сколотила. Чем мы хуже?

Ульяна махнула рукой, в очередной раз проиграв в словесной схватке этой стрекозе. Отец ласково посмотрел на дочь и снисходительно на жену. Видимо, его забавляло все происходящее. Крупный мужчина с невероятно мягкими для своего телосложения чертами лица. Иногда он хмурил брови, но больше для виду. Глаза его были такими же добрыми и искрящимися, как у Дар"eны.

Ужин закончился. С трудом Ульяне удалось загнать мальчишек в постель. Пришлось несколько раз цыкнуть и даже напугать каким-то местным бабаем, который утаскивает в лес непослушных детей. Сыновья тут же натянули одеяла по самые носы и скоро затихли.

Нас с Дар"eной ждало другое лежбище. Рыжая схватила перину, похожую на тонкий матрас, и повела меня через двор к какому-то сараю. Краем глаза я снова посмотрела в то место, где вечером были животные. Но, вероятно, оба эти существа уже спали. Тем лучше.

– А мы с тобой будем спать здесь, – улыбнулась девушка своей невероятной улыбкой.

Когда моя новая знакомая открыла дверь сарая, в нос ударил запах сухого сена. Я, дитя асфальта, городская жительница до мозга костей, никогда в жизни не валялась на сеновале. Всё это вызвало во мне такой неописуемый восторг, что я даже визгнула.

– Здесь? Ты не шутишь?! Клааасс!

Дар"eна засмеялась, всучила мне спальный комплект.

– Устраивайся, я скоро подойду.

На улице было тепло, даже жарко. Дома сейчас было самое начало июня и погода вполне соответствовала. Поэтому шансов замерзнуть здесь у нас не было никаких. Я застелила «постель», опустилась на неё прямо в одежде, закрыла глаза и слушала окружающие звуки. Где-то рядом стрекотали кузнечики, чуть дальше лаяли собаки, ухали ночные птицы. В остальном же, было тихо.

Дверь скрипнула, рыжая голова прошмыгнула в сарай с глиняным кувшином в руках.

– Принесла попить, – отчиталась Дар"eна и забралась ко мне наверх. – Устала?

– Угу, – честно ответила я, ощущая, как события прошедшего дня и, особенно вечера, тяжелым грузом прижимают меня крепче к матрасу.

– Тогда давай спать.

Она укрылась льняной простыней, повернулась на бок и очень скоро уснула. А вслед за ней, и я.

Пусть всё это странно. Пусть, местами, пугает. Совершенно не понятно, что ждет меня завтра, поэтому меньшее, что я могу сделать – выспаться и набраться сил.

Глава 4. «Кому велено мурлыкать…»

Приятное расслабление в теле в сочетании с отдохнувшим рассудком – непередаваемое чувство. Тепло, даже чуть прохладно. Травяной, непривычный запах. Слышно было приглушенные голоса, но слов я не разобрала. Снится, наверно. Или мама смотрит телевизор. Повернулась на живот. Постель отозвалась шелестом, и я тут же открыла глаза.