Дерево и пень [СИ]

— Очень просто. Без разрешения главного хозяина я не могу управлять такими вещами как меценатство. Тем более что в этом году у нас все благотворительные отчисления уже распланированы, — развел руками Арнольд, — так что ничем помочь не могу.

— Ах не можешь, — вскипела Света, — как был простым клерком так считал что можно дружить с секретаршами, а взлетел повыше — и ага — конец дружбе?

— Это не конец дружбе, не придумывай того, чего нет — просто я не могу делать то, за что потом могу схлопотать по башне.

— Ну тогда готовься к войне! Ты не помешаешь Лехе стать суперзвездой.

— Светик! — удивился ее словам Арнольд, — что за змея тебя укусила и ты вдруг бросилась на защиту этого мальчика? Он же посредственен и таланта у него — как в капле горчицы на ноже.

— Ты хочешь сказать, что он бездарен? — взвыла Света, — да как у тебя язык повернулся сказать такую гадость! Я никак от тебя такого не ожидала!

— Это я никак не мог себе представить, что ты поведешь себя таким образом, — ответил ей Арнольд и, не моргнув, добавил, — с завтрашнего дня ты уволена… Света вылетела из кабинета и бросилась к столу — собирать свои немногочисленные вещи. Катя с ужасом смотрела на ее манипуляции:

— Что ты делаешь? — спросила она Свету.

— Я ухожу. А точнее меня выкидывает из магазина твой любовник.

— О господи, что ты ему ляпнула? — в ужасе сказала Катя.

— Объявила ему войну, за то что он отказался помочь деньгами в раскрутке Лехи! — гордо провозгласила Света сваливая в сумку свои чашку, ложку и кипятильник, которым никогда не пользовалась.

— Из–за чего?

— Он утверждает, — отвлеклась от своих вещей Света, — что у него нет полномочий заниматься распределением меценатской помощи, пока новый хозяин не одобрит. Мол вся благотворительность до конца года распланирована!

— Но ведь она правда распланирована, — урезонила ее Катя, — ты же сама набивала приказ дяди Стасика…

— Ничего слышать не хочу, — взорвалась Света., — я найду способ добыть эти деньги. Даже если придется Арнольда подсидеть. Я найду нового хозяина!!! Света схватила пакет с вещами, подошла к вешалке, стянула свой плащ, пнула вешалку от чего та рухнула на пол:

— Еще увидимся, Катюша…

И удалилась. Катя опустилась на стул и задумалась — что же именно так изменило Свету. Что?

* * *

Булюкин прошел через пропускной пункт тюремной больницы и оказался в длинном сером коридоре, по бокам которого шли двери, каждая из которых открывалась вовнутрь. Из чрева подвесного 'армстронга' выглядывали плоские светильники тускло освещавшие коридор. Мрачное убранство целиком передавало отрицательную энергию помещения и выдавало полную несвободу его обитателей.

Все это время Вика оставалась здесь — адвокат постарался чтобы ее не вернули в тюрьму назад. Войдя в палату он в очередной раз ужаснулся как отразились эти месяцы на девушке. Волосы ее были похожи на ломкую солому. Под глазами светились синяки. Ногти, на которых когда–то был лучший маникюр в школе, были изгрызены и слоились. На одном из пальцев ноготь сходил уже вторую неделю, что доставляло Вике жуткие страдания. Булюкин присел на стул у постели и сказал:

— Ваша подруга вышла…

— Да, — смотря остекленевшими глазами в одну точку сказала Вика, — я осталась одна.

— Вы по прежнему намерены молчать?

— Да, — повторила Вика, — я не дам показаний против свекрови. Я никогда не увижу сына и все узнают что он незаконнорожденный бастард.

— Виктория, — разозлился Булюкин, — сейчас 21-й век. Половина младенцев незаконнорожденными на свет производятся — и ничего.

— Это половина. А я когда залетела? Вы помните сколько мне было лет?

— Я помню, — Булюкин понял что в этот раз он снова ничего от нее не добьется, так как Вика уперлась в свой бред как умалишенная. И это не прибавляло оптимизма. Но он не мог понять ПОЧЕМУ эта сильная девушка не хотела бороться…

Просто Булюкин кое–чего не знал. В глазах Вики до сих пор стоял визит ее свекрови…

Это случилось несколько дней назад. Елизавета появилась в палате в темном плаще и мешком фруктов. Пока в палате была медсестра Елизавета вела себя с Викой как с дочерью:

— Дорогая моя, поешь, твой адвокат скоро докажет что это была самооборона…

Но как только медсестра вышла свекровь будто подменили:

— Если ты проболтаешься о том, как мы подменили твой возраст и что у меня есть мотив, я сначала убью твоего сына, а потом увезу его гроб далеко–далеко. Так что ты ни нас, ни своего ублюдка не увидишь!

В ее взгляде отчетливо читалось — она не шутит и выполнит свою угрозу.

Но прочитать этого эпизод в глазах Вики Булюкину было не дано. И он его не прочтет…

— Навестите моего сына, посмотрите как он, — сказала Вика, — придите и расскажите. Я буду ждать.