Дерево с секретом

Если верить Пятнышку, Джейк только и делал, что шастал по темноте. Жизнь разбойника не такая увлекательная, как может показаться на первый взгляд. Выскакивать впереди кареты, крича «кошелек или жизнь», не лучшее занятие. Полли не могла перестать думать о том, как были напуганы те несчастные, кто ехал в карете.

Есть ли у них какие-нибудь книги о разбойниках дома? Полли перечитала путеводитель по Пенхэллоу вдоль и поперёк, но не помнила, чтобы там говорилось о разбойниках.

— Я поставлю чайник! — крикнула Полли маме, услышав, что дверь в квартиру открывается.

— Супер! — Мама лежала на том же самом диване, где до этого лежал Рекс. Полли вернулась на кухню, чтобы скрыть улыбку.

— Ты закончила на сегодня? — спросила Полли, возвращаясь с чашкой чая.

— Да. Правда, я еще не завершила приготовления к Хэллоуину. Хочется, чтобы шествие стало особенным. Вот только ничего в голову не приходит. Нам не нужно, конечно, чтобы оно было страшным, лишь весёлым. Спасибо за чай, милая.

Мамин взгляд упал на книгу по истории Пенхэллоу, которая лежала рядом с ней на диване.

— Ты что, это читала, Полл? Что-то искала?

— Информацию о разбойниках. Ты не знаешь, были в Пенхэллоу разбойники? — спросила Полли, усевшись на противоположном крае дивана, у ног матери. — Я читала историю о разбойниках, и мне стало интересно, были ли они и здесь.

Мама нахмурилась, усиленно размышляя. Это напомнило Полли выражение лица Уильяма, когда тот пытался разгадать шифр.

— В Корнуолле было несколько громких случаев ограблений. Одну грабительницу по имени Мэри Брайант сослали в Австралию на семь лет за кражу шляпки. В то время Британия ссылала в Австралию заключённых, там находились тюремные поселения. Правда, путь в Австралию морем был, пожалуй, еще хуже самого заключения.

— За кражу шляпки? — Полли не верила своим ушам.

— Её должны были повесить, — произнесла мама, вздыхая. — В те времена законы были куда суровее. Но ей удалось сбежать. Вместе с мужем и несколькими друзьями они украли лодку и уплыли из Австралии. Но их снова поймали, потому что её муж хвастался, какой хитроумный план они придумали. Правда, Мэри Брайант была из Фоуи, а это не так близко к Пенхэллоу, да и разбойницей она не была. Так что это не совсем то, о чём ты меня спрашивала. Ой! Вспомнила! Уверена, записи о разбойниках есть в местных судебных органах. Гости, приезжавшие в Пенхэллоу на празднества и балы, подвергались нападениям грабителей.

— Ух ты… Значит, полиция их поймала?

— Тогда не было полиции. Ее не существовало до 1700-х годов, когда появились так называемые ищейки с Боу-стрит, первые сыщики. А то, о чём я тебе рассказала, происходило гораздо раньше.

— Но… что же оставалось делать людям, если не было полиции? В смысле, если кого-то ограбили? Не понимаю.

— Согласна, это странно, но тогда были только констебли, да и то они не гонялись за преступниками, а лишь арестовывали тех, кого уже поймали. Тогда люди, по сути, выполняли функции полицейских и самостоятельно производили задержания. Вот это и произошло в Пенхэллоу. В те времена владелец дома был мировым судьёй, то есть отвечал за вынесение приговоров. Он был так разъярён из-за грабежей, что организовал своих слуг в своего рода полицейский отряд и лично повёл их ловить разбойников.

Полли сглотнула.

— И кто из Пенхэллоу это был?

Мама наморщила лоб, стараясь припомнить.

— Ох, они у меня все смешались. Тот, который был перед Лоуренсом. Энтони вроде. — Полли кивнула. Это имя называл Пятнышко. — Если тебе так интересно, можем найти его портрет в портретной галерее. Правда, уже довольно поздно…

— Нет, не поздно! — Полли вскочила с дивана. — Ты можешь взять чай с собой. Пожалуйста, мамочка…

— Ну хорошо, в конце концов, сейчас же каникулы, — улыбнулась мама. — Я помню его портрет, потому что он изображён на нём с весами как символ того, что он судья. Судьи, в символическом смысле, должны взвешивать слова подсудимого, чтобы узнать правду, — добавила она, видя, что Полли смотрит на неё с недоумением. — Они мысленно взвешивали доказательства, чтобы решить, виновен человек или нет. Имя сэра Энтони будет указано на табличке под портретом. Мне кажется, есть и картина, на которой изображено одно из роскошных торжеств, которые устраивались в Пенхэллоу.

— Ты не очень устала? — спросила Полли, вспомнив, как мама без сил вытянулась на диване.

— Ну, если ты мне поможешь. Ты же знаешь, как я люблю рассказывать тебе об истории Пенхэллоу. Это моя работа. К тому же у меня такое чувство, что ты сейчас знаешь о моей работе куда больше, чем когда я работала в музее в Лондоне.

Полли взяла маму за руку и потянула её, поднимая с диванных подушек. Вдвоем они спустились по винтовой лестнице вниз и пошли по длинной, узкой галерее. Это помещение было закрыто для посетителей, и Полли время от времени там читала. У окон были очень удобные, мягкие широкие сиденья. Полли не помнила, как выглядела картина, о которой говорила ее мама, но это и неудивительно — на стенах в галерее висели сотни картин.

Мама осматривалась, бормоча себе под нос: