Дерево, увитое плющом

Он засмеялся и вышел на свет, выглядел собранным, даже слишком, глаза уверенно сияли. В углу рта была маленькая ссадина, но это только добавляло ему привлекательности. Подошел и встал, руки в карманы, откинулся назад на каблуках, грациозный и довольный собой. «О, я держался на расстоянии. Подумал, что нам с Форрестом не слишком много чего есть сказать друг другу, девочка Дорогая. И подумал, что, может, ты управишься с ним немножко получше меня. И, похоже, я прав, моя бриллиантовая. Это ты выключила двигатели?»

«Да. Как алиби для убийцы это было совсем неплохо».

Яркие глаза моментально сузились. «Кто говорит об убийстве?»

«Я. Ты включил двигатели и свет, так что их можно было видеть и слышать от дома, а потом побежал вдоль реки, перешел по камням и стал ждать Юлию на поляне».

«А если так? — Яркие прищуренные глаза опасно смотрели на меня. Неожиданно я поняла то, что следовало понять раньше. Он был пьян. От него шел сильный запах виски. — А если так?»

«Адам прав. Ты собирался убить ее там, Кон».

Тишина. Он повторил нежно: «А если так?»

Я ответила спокойно: «Только то, что если ты ожидал, что я поддержу тебя и в таком деле, то ты дурак и имбецил. Или вообще не думаешь? Что я, по-твоему, за человек? Ты сам говорил недавно, что понимаешь, что я прямая, помоги нам Бог, а то бы очень боялся, что я тебя обману. Ты, тупой преступный дурак, действительно думаешь, что я буду смотреть, как ты убиваешь Юлию и не пошлю все к чертовой матери в небеса, включая себя?»

Он засмеялся, нисколько не смущенный. «Хорошо, дорогуша, убивать никого не будем, ладно? Но знаешь, я не такой дурак, как ты думаешь? Не предполагалось, что ты об этом узнаешь. Ты могла бы утром подозревать что угодно, когда вытащили бы ее бедное утопленное тело, но что бы ты доказала? Вела бы себя тихо и держала дедушку за ручку, правда?»

«О Господи… И только подумать, что сегодня я тебя жалела, потому что ты был таким одиноким…»

«Ну, — сказал Кон жизнерадостно, — вреда никакого не сделано, кроме сентиментальной чепухи от Форреста. — Он потрогал щеку. — Сумела в конце концов заткнуть ублюдка?»

«Не знаю».

Он начал раскачиваться на каблуках. Похоже, ему было очень весело, в то же время он устал и стал демонстрировать подозрительность, от которой я занервничала. «Адам ты его называла. С каких это пор ты зовешь его по имени, девочка дорогая?»

Мое сердце так застучало, что мне плохо стало. Я заговорила и с облегчением обнаружила, что голос звучит совершенно нормально, хотя и очень устало. «Это один из моментов, которые вы с Лизой упустили. Они обращались к друг другу по именам. Когда я отправилась сегодня за клубникой, он называл меня Аннабел… А теперь я ухожу. Не могу с тобой разговаривать. Устала, и у тебя не то настроение. Подождем завтрашнего дня. Тебе повезло больше, чем ты заслуживаешь, что ничего не случилось. Но я совершенно не представляю, что Адам Форрест сделает завтра, хотя сейчас наплевать».

«Ах ты моя девочка… — Прежде, чем я поняла, что он делает, он протянул руки и схватил меня за плечи. Сапфирово-голубые глаза смеялись за длинными ресницами и только слегка замутились от виски. — А ты красотка, тебе говорили?»

«Я не могла этого не понять, глядя на Юлию целый день».

«Умница. Но ты отнимаешь у нее блеск, Христом клянусь, да… Слушай…»

Я напряглась под его руками. «Кон, ты пьян, терпеть не могу ирландцев в таком состоянии. Если думаешь, что можно запланировать убийство, а потом напиться до одурения и заговорить со мной с жутким ирландским акцентом, черт тебя подери, стоит подумать еще раз… — Он шевельнулся, улыбнулся и схватил меня еще крепче. — И если попробуешь меня поцеловать, получишь еще один удар в челюсть. Я честно предупредила. — Он отпустил руки. Немного покраснел, но все еще улыбался. Я добавила: — Теперь, ради Бога, Кон, отправляйся в кровать и засыпай, и молись всем святым в раю, чтобы Адам Форрест решил держать язык за зубами. И поверь, я тебя прикрываю последний раз. Спокойной ночи».

Дойдя до двери, я оглянулась. Он смотрел мне вслед с выражением, которое можно назвать только весельем и привязанностью. Выглядел красивым, нормальным, совершенно трезвым и очень симпатичным и очаровательно улыбался. «Спокойной ночи, Аннабел».

Я ответила коротко: «Не забудь выключить свет», — и быстро пошла через двор.

Глава четырнадцатая

I wrote a letter to ту love, And on the way

I lost.it; One of you has picked it up

And put it in her pocket.

Traditional