Дерево, увитое плющом

Машина неслась вверх с ускорением, как лифт. На холме она остановилась, фары осветили запертые ворота, перекладины, мощные, как стена. За ними толпились коровы. Кон резко затормозил, колеса зарылись в грязь, машина остановилась, практически уткнувшись в ворота.

Мы еще не успели остановиться, а я уже выскочила и возилась с металлическим засовом. Ворота широко распахнулись со скрипом, машина двинулась вперед, Кон крикнул: «Оставь так! Залезай!» Я подчинилась и пока закрывала дверь, мы снова набрали скорость.

Я сказала: «Кон, коровы пройдут…»

«Черт с ними. — Я посмотрела на него с удивлением. Очень сосредоточенное лицо. Думает только о машине, дороге, скорости, крутых поворотах. Быстрые активные действия, например, выбежать из темноты и тушить пожар, соответствуют его натуре. И очень, между прочим, ему выгодно спасать Дональда. Он увезет Юлию. — Жаль, Юлия, я был уверен, что ты оставила ворота открытыми».

«Я… проехала через переход».

«Но он сломан».

«Знаю, — она издала какой-то звук, не то смех, не то всхлип. — Я… что-то отломала от машины. Был ужасный треск. Дональд взбесится, если он… если…»

«Держись, — сказала я. — Почти доехали».

«Верхние ворота открыты?» — спросил Кон.

«Да».

«О’кей». Секундой позже «Форд» пролетел между столбами, на которых раскачивались белые ворота, и затормозил перед призрачной жуткой массой мусора, которая была девичьим виноградом.

Молния расколола огромный дуб до корней, он на самом деле развалился. Одна половина упала на поляну перед дорогой, другая разрушила остатки домика. По зданию стукнула крона, а не ствол, так что стены не расплющились от первого удара. Их раздробила дюжина тяжелых ветвей, а потом похоронила масса поломанных веток и листьев и тяжелых, густо пахнущих темных плетей девичьего винограда.

Кон не выключил фар. Их свет придавал всему тяжелую четкость — огромному облаку дерева с сияющими, мокрыми от дождя листьями, между ними кое-где просвечивали белые камни. Белый разлом ствола с черным следом молнии. Обломки здания пробивались наверх с иррациональной геометрической правильностью. Задняя стена с трубой осталась неприкосновенной. Половина фасада демонстрировала резьбу над тяжелой дверью, дату, 1758…

Мы выскочили из машины и побежали к черному провалу двери. Торопясь, я захватила только один фонарь, но в машине оказался еще один. С ним Кон и пошел вперед, а фары углубляли все тени. Внутри разрушенных стен был хаос разбитых обломков, мокрых ветвей и сломанных балок. Кон растерялся, но Юлия проскочила мимо него, одной рукой убирая ветки от глаз. Она просунулась в кучу мусора, загораживавшую вход в холл, и закричала: «Дональд! Дональд! С тобой все хорошо?»

Ответил ей Адам измученным, напряженным голосом: «Он в порядке. Привели помощь?»

«Кона и Аннабел. Сюда, Кон, они здесь, внизу».

Кон прошел за ней. Стоял над барьером из одной огромной ветви и наклонялся над тем, что при свете фонаря казалось провалом в левой стене, дыркой среди обломков, недостаточно большой, чтобы пролез человек. Я смотрела туда же. Внутри темнота.

Кон посветил в отверстие. Двенадцать ступеней, на вид нетронутые и прочные, круто вели вниз, к проходу, который вел к двери погреба. Сейчас дверной проем исчез. На его месте была куча камней и мусора. Туда обрушились потолок и одна стена, захватив с собой дверные балки. Но горизонтальная балка потолка держалась. Она начала падать, но встала под углом, создавая примерно в футе от пола треугольное отверстие — единственный теперь проход в погреб. На балку опиралась обвалившаяся стена и все рухнувшее здание наверху, их давление усиливал напор ветвей. Камни все еще падали, что-то трещало, свежая пыль танцевала в луче фонаря.

Адам лежал прямо под балкой лицом вниз, ногами к нам, а верхней половины тела не было видно. Я узнала бледно-коричневые брюки, его рабочий гардероб, густо покрытые пылью. Какую-то безумную секунду я думала, что балка упала прямо ему на спину, потом увидела между балкой и его телом просвет примерно в четыре дюйма. Он, должно быть, был на ступенях, когда все обрушилось, и пытался проползти к Дональду.

Пока балка держалась.

«Форрест?» — приглушенно спросил Кон. Казалось, крик может обрушить все вниз, окончательно превратить в руины. Даже от слов раздался треск, что-то оседало, и пыль шуршала по ступеням. «Форрест! — Позвал Кон тихо. — Вы в порядке?»

«Я в порядке. — Адам странно дышал, говорил с усилием, будто держал всю балку на себе, но не шевелился. — Сетон здесь, внутри, сразу за балкой еще одна куча, и я не могу… никак не могу пролезть. Он в безопасности… Потолок сделан сводом, и он не упадет, а Сетон лежит далеко от этого… Я могу достать до него, если вытянусь, но не могу… пролезть дальше. Мы не достанем его, пока все не уберем. Доктор скоро будет?»

«Мы не могли позвонить. Линия повреждена».

«Господи Боже. Юлия не сказала?..»