Деривация. Главы 1-21 из 23.

— Да не… приходил комендант, бухтел на нас, то-сё, потом обмолвился, что палатка завтра ваша будет новыми жильцами заселяться.

— А…

— Смотри, чего я искал-то тебя…

— Ну?

В это время из турки, которую Змей держал над спиртовой таблеткой, стала подниматься кофейная пена, и ему пришлось срочно убирать серебряную посуду с огня.

— У тебя же "тяжелая" пара есть?

— Есть, я же тебе рассказывал. Даже две.

— У нас в смежной группе беда приключилась — в пару "тяжелых" минометная мина попала. Парни получили ранения, их уже в "Бурденко" увезли, а вот винтовку покорежило под списание. В общем, есть с той винтовки глушитель неучётный. Заберешь?

— Конечно, заберу, — обрадовался Паша неожиданному, но очень нужному подарку. — Если отдашь.

— Отдам. Мы под свои винтовки заказали новые банки, другой конструкции, а эта нам уже не нужна. А тебе пригодится.

— Да не вопрос…

— Поставить сможешь сам? Есть специалисты?

— Обижаешь?!

— Ну, тогда держи!

Змей встал, прошел по палатке, и приподняв крышку одного из зеленых ящиков, достал оттуда банку тактического глушителя для крупнокалиберной винтовки вместе с оправкой, с помощью которой глушитель мог крепиться на ствол винтовки АСВКМ. Банка глушителя была обмотана мешковиной песочного цвета.

— Ну, спасибище тебе, мил человек, — сказал Паша.

— Сочтемся когда-нибудь, — усмехнулся Змей.

— Не вопрос, — согласился Паша.

В палатке он позвал своих "тяжелых" и показал подарок. Снайпера были в восторге, и тут же, достав винтовку и инструменты, стали снимать дульный тормоз-компенсатор, чтобы на его место установить тактический глушитель. Банка глушителя была раза в три больше банок, установленных на СВДС, и эти огромные размеры стрелкового прибора поражали и впечатляли.

— Интересно, насколько тише будет стрелять? — витал в воздухе один и тот же вопрос, заданный несколько раз.

Решили, что как минимум на уровне "СВДС без глушителя", что при большой дальности поражения обеспечивало вполне хороший уровень акустической маскировки.

В общем, как это часто бывает в армии, грузовики пришли ровно "после обеда", как и было указано в распоряжении, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Всё время ожидания Паша нервничал, пару раз ходил искать Федяева или Седова, но их нигде не было, оперативный дежурный отмахивался, ссылаясь на более важные дела, а комендант пожимал плечами и флегматично предлагал не суетиться, при этом несколько раз напомнив, что будет зорко и бдительно контролировать процесс погрузки, чтобы доблестные морские пехотинцы не прихватизировали какое-либо ценное имущество "тринадцатого района".

Когда нервы уже были на пределе и старшина заваривал восьмую турку кофе, наконец-то в конце палаточной улицы показался свет фар и урчание мощных дизелей. Из первой машины соскочил сержант и откозырял:

— Сержант Прохоров, мне нужен старший лейтенант Шабалин!

— Это я, — отозвался Паша. — Чего так долго?

— Точно в срок, согласно приказа… — недоуменно выпучил глаза сержант и показал путевой лист.

— Бардак… — махнул рукой Паша. — Как грузимся?

— Мы ставим машины под погрузку, вы тут сами управляйтесь, утром мы придём и двигаемся строить колонну. Только, товарищ старший лейтенант, смотрите, машины заправлены, чтобы ночью никто не слил соляру! Охрана за вами.

— Баки опечатайте, — сказал Паша, зная некоторые военные "шутки". — А то, может, у вас там всего по ведру налито, и повесите на нас тонну. — Паша улыбнулся.

— Опечатано уже, — обиженно отозвался сержант.

Под светом фонарей начали погрузку. Всего в роте было восемь тонн груза, который был распределен в несколько десятков ящиков — это было вооружение, снаряжение, приборы, предметы быта, боезапас и разнообразная документация (без которой нынче нельзя вести никакую войну — начальство заругает). Закончив погрузку далеко за полночь, Паша назначил бойцов в охранение и для остальных скомандовал отбой.

Стянув с себя ботинки, Шабалин растянулся на койке, почувствовав расслабление всего организма. Завтра им предстояло ехать на войну — странно, но он не чувствовал никакого страха. Скорее им владел интерес — как там всё сложится? Как он будет действовать в боевой обстановке? Будет он работать так, как и положено российскому офицеру — смело и отважно, или же не сможет совладать со своими страхами и будет праздновать труса? Кто же его знает, как ты себя поведешь под огнём? Тем более, если ты еще ни разу не пребывал в такой ситуации… Паша был потомственным офицером — его отец командовал бригадой морской пехоты, дед был командующим военным округом, и от этого Шабалин не позволял себе даже мысли о том, что он не сможет совладать с собой в критической ситуации. Сейчас, здесь, в палатке "тринадцатого района", страха не было — и это воодушевляло, вселяло некоторую уверенность, что и дальше всё будет правильно, так, как должно быть…

Шабалин не заметил, как впал в дремоту, и даже жуткий рёв взлетающих бомбардировщиков не вернул его в бодрствование.

* * *