Деривация. Главы 1-21 из 23.

— Есть правее три десятых, — отозвался Артём, перезаряжая винтовку.

Изменять настройки прицела он не стал, просто вынес точку прицеливания на указанную снайпером-наблюдателем величину и снова потянул спуск.

Шабалин неотрывно следил за второй пулей, чувствуя, как замирает сердце в ожидании успешного завершения снайперского труда.

Но и в этот раз пуля прошла чуть в стороне, взбив фонтан песка за машиной. Духовский пулеметчик из-за стрельбы, не слышал, что рядом с ним падают пули, а потому и не реагировал. Однако, двое других, очевидно все же распознали опасность, и залегли.

— Правее две десятых, — сказал Радик. — Должно прилететь…

— Есть!

Артем выбросил из ствола стрелянную гильзу и загнал новый патрон.

— Чем стреляешь? — спросил Шабалин, на миг допустив мысль, что снайпер стреляет сейчас патронами, предназначенными для стрельбы из пулемета, а не специальными снайперскими, коих в запасе роты было все же ограниченное количество.

— Снайперскими, — отозвался Бушуев.

Артем снова слился с винтовкой, замерев и абстрагировавшись от всего мира. Шабалин буквально почувствовал себя на месте стрелка — будто не подчиненный ему снайпер, а он сам держит винтовку, навалившись на неё, подводит перекрестье прицела в грудь стоящего в пикапе боевика и нажимает спуск.

Ба-Бах! Даже с глушителем винтовка стреляла очень громко. Паша замер — турбулентный след пошел вверх, оставляя за собой едва заметное движение воздуха, вот пуля достигла вершины траектории и пошла вниз, снижаясь к своей цели. Шабалин даже на миг подумал, что сейчас, от желания замереть, чтобы не сбить пулю с нужной траектории, у него остановится сердце…

Пуля снижалась, и за мгновение Паша понял — попадание будет! Долю секунды спустя турбулентный след пересек стоящего в кузове боевика. Еще через мгновение в воздухе мелькнули ноги, от которых отделились две темные точки, которые, описав высокую дугу, упали далеко за машиной.

— Цель, — невозмутимо произнёс наводчик и добавил: — Товарищ командир, видали, как у него ботинки слетели с ног в момент попадания?

— Видал, — ответил Шабалин.

Паша старался найти в себе хоть какое-то сострадание к только что убиенному человеку, или хоть какой-то признак торжества и грандиозности произошедшего события, но ничего этого не было — убийство произошло обыденно, и даже, как с ужасом подумал Паша, без ожидаемого им яркого накала эмоций.

Еще более черство, на взгляд Шабалина, вели себя его подчиненные, которые безо всякого морального трепета и высоких душевных стенаний искренне радовались произошедшему и откровенно глумились над убитым боевиком.

— Видали, как он ногами-то… — кричал Радик.

— С почином, — сказал Барченко, хлопнув Пашу по плечу.

Несколько мгновений на позиции стояла тишина, но потом Слава Борзов, в свойственной ему показушной манере громко произнес:

— В детстве я занимался лёгкой атлетикой, но такое сальто-мортале никогда бы не смог сделать!

Ответом ему был взрыв хохота.

— Товарищ старший лейтенант, — спросил Артем. — Знаете, чем русский снайпер отличается от всех остальных?

Паша, конечно, знал эту старую снайперскую шутку, поэтому ответил в том же тоне:

— Так, Бушуев! Никто никуда сейчас ни за какими вражескими шузами не полезет!

Глава 10

Ударная волна

— Смотри, — Барченко указал в сторону соседнего опорного пункта, расположенного метрах в шестистах.

Паша увидел клубы пыли, которые стали подниматься над "опорником", еще не понимая, что это значит.

— Валим отсюда, — громче сказал Игорь. — Сейчас они и нас накроют.

— По машинам! — заорал Шабалин, со всей очевидностью осознав, что по соседнему посту духи наносят минометный удар.

Снайпера суетливо начали закидывать своё имущество в машины и спустя минуту все уже сидели в бронированных "Тиграх". Закрывая дверь, Паша услышал визжащий звук, хорошо знакомый из художественных фильмов о войне еще с детства, и в ту же секунду прямо перед машиной, не далее чем в десятке метров, разорвалась минометная мина. В момент взрыва дверь еще оставалась открытой, и всем своим существом Паша прочувствовал удар плотного потока воздуха, образованного ударной волной. Хлопнув дверью, Паша завалился на спинку сиденья — водитель дал по газам, и броневик чуть не прыгнул вперед, проехав прямо по небольшой воронке, образовавшейся от взрыва.

— На дорогу, — крикнул Паша.

Происходящее не казалось ему сейчас чем-то страшным. Конечно, получить мину в крышу броневика означало немедленную гибель, но это не пугало, а лишь заставляло действовать — подавать команды водителю и таращить глаза в окна, наблюдая за обстановкой.

Водитель вывернул руль, чтобы вписаться в поворот и попасть в разрыв защитного вала, однако довернуть до конца не смог, и машина несколько метров прошла правыми колесами по косогору, вызвав внутри салона падение незакрепленного имущества и маты пассажиров.

— Не дрова везешь! — Борзов нашел в себе силы юморить, хватаясь за поручни. — Осторожнее там!

— Главное — вырваться, — крикнул Барченко.

— Вырвемся, — отозвался водитель.