Деривация.

Ждать долго не пришлось. Вскоре непонятная издали мгла подошла совсем близко, закрыв собой звёзды. Видимость упала совсем, а на зубах Паша почувствовал мелкий песок. Снайпера надели боевые защитные очки и замотали лица медицинскими косынками. Паша понял, насколько было бы ему сейчас комфортно в подаренной «подсолнухом» арафатке, и более не задерживаясь, ушел с поста на базу. Едва дойдя до дверей дома, он успел оценить, насколько упала видимость — в таких условиях враг, если он будет хорошо знаком с местностью, запросто сможет пройти незамеченным хоть к самому штабу группировки…

— Барс! — ответил Шабалин на вопрос дневального, и как только дверь открылась, вместе с клубом пыли ввалился в подъезд. — Всё, закрывай быстрее! Там просто ужас какой-то на улице!

Дневальный хлопнул дверью.

— Проверь все окна в помещении, чтобы закрыты были, — сказал Паша и поднялся к себе.

Миша не спал — молча стоял у окна, наблюдая за буйством стихии.

— Как воевать в таких условиях? — спросил он вошедшего ротного.

— Никак, — усмехнулся Паша, снимая верхнюю одежду, которая уже вся была забита пылью. — Вот почему у всех тут форма тусклая мне показалась, — сказал он. — Пылью забивается, и хоть стирай, хоть не стирай…

В который уже раз Паша лёг в койку — спать оставалось совсем немного, но нужно было отдохнуть — впереди день обещал быть насыщенным и плодотворным.

* * *

На утреннем совещании в штабе ОГ «Пальмира» «дядя Лёша», после многословной и нецензурной тирады относительно ночного происшествия на опорном пункте садыков возле элеватора, поднял Шабалина:

— Что там случилось, сможете доложить?

— Товарищ генерал, мне взводник ночью только доложил, что наблюдал три последовательных подрыва, после чего на дороге горела машина. Подробностей пока нет, но я предполагаю, что садыки не оценив результаты первого подрыва, ввели в действие два последующих, хотя там на каждом кусту было по две противотанковые противобортные мины, и автомобилю вполне хватило бы и одной. Если бы они с разумом дружили, могли бы понять, что одного подрыва машине было бы более чем достаточно!

— Вы их инструктировали по порядку работы минного поля?

— Так точно! Все показал, рассказал, три подрывные машинки установил в положение «взрыв», сняв их с предохранителя — им оставалось только нажать на кнопку. Подполковник Барченко присутствовал при том, как я инструктировал садыков, и может подтвердить.

Барченко, не вставая, кивнул.

— Мухабаратовцы говорят, что на посту была подорвана машина их разведгруппы, возвращающаяся из выхода на разведку, — сказал генерал Сомов. — Они потеряли шестерых опытных войсковых разведчиков, в том числе двух офицеров. Для них это были крайне важные специалисты.

Паша пожал плечами:

— Товарищ генерал, я не уполномочен контролировать схемы взаимного опознавания садыков с Мухабаратом.

— Я тебя в этом не виню, но получилось некрасиво. Хотели как лучше, усилить им оборону, а они сами себя… в общем, — Сомов посмотрел на начальника разведки оперативной группировки: — Подполковник Барченко!

— Я! — Игорь поднялся.

— Отправляйтесь по своим задачам на элеватор, да возьмите с собой Шабалина — изучите, что у них там произошло, да подумайте, как мы им можем помочь, чтобы больше они там сами себя не гробили.

— Есть, — кивнул Барченко.

— Есть, — так же кивнул Паша.

После совещания они вышли на улицу.

— Пойдём на двух «Тиграх», — сказал Барченко. — С собой возьми две пары, в том числе тяжелую. Всё, выходим через полчаса.

Шабалин направился в расположение, где собрался сам, отослал водителей за машинами, и проверил вооружение и снаряжение двух снайперских пар. Сегодня он решил взять в дело пару Борзова с «Манлихером».