Держать всех

Мужчина подошёл к Ольке. Та дала себя осмотреть. Дмитрий кивнул и удалился. Оля не поняла, что произошло, но, исходя из того, что Олька Котова слышала в разговоре Дмитрия и Анны, мужчина был врачом и решил осмотреть Олю… Ольке было на это всё равно, потому что она думала о Галке и о пострадавших- из машины виднелись Дашка и Кирилл. Но о Гале больше всего, потому что Галку Оля больше никогда не увидела бы… никогда, как бы ни хотела. А хотела того Ольга больше всего на свете. Оля сидела на стуле, когда все уже начали расходиться по домам- понятное дело, до следующего дня в школу заходить было нельзя, ей было холодно, но девушка сидела и негромко плакала. Слёзы превращались в холодные ледышки, а следующие капли согревали их. Ольга смахивала слёзы одну за другой рукавицей, не желая заболеть. Всё было будто во сне, и Ольге очень хотелось, чтобы в одну прекрасную секунду Оля проснулась, и заметила Галку… но этого не происходило. Ценой своей жизни Галка спасла Дашу, и последнюю Олька теперь не могла считать подругой. Слишком ужасной была смерть самой преданной Олькиной подруги… юная Котова сидела и думала о том, что было бы, если б Оля противилась, и она вместе с Галей, зашли в школу… но все мысли обрывало лишь то, что мыслями Галку невозможно было уже вернуть, и Олька вновь начинала плакать и всхлипывать. Наконец, когда девушка поняла, что начинает постепенно леденеть, она пошла домой. В тот день девушка дошла до многоэтажного дома слишком быстро. Мыслей в девичьей голове не было, там были лишь эхом повторяющиеся последние слова юной, совсем молодой недавно и так внезапно, умершей Галки.

Глава 15 Ужасающая новость

Оля сидела в доме, а мама обнимала её и целовала. Ольке на это в тот день было всё равно. Ей было всё равно на всех и всё, кроме смерти Гали. Боль ещё не утихла, а Олька винила себя за всё случившееся.

– Ну, ты чего?!– спросила мама Ольки Котовой.– Всё ещё шок после катастрофы?! Ну, милая, всё хорошо, ты чего расплакалась?! Видишь, ты жива! Здорова… и всё у тебя хорошо… хочешь- не пойдёшь завтра в школу, хочешь- пойдёшь. Твоё право, милая… видишь, всё у тебя в порядке и ты живая… вот… не плачь, пожалуйста… ну, ты в безопасности. Тут опасности нет. А хочешь- репетитора поменяем?!

– Мама…– молвила Олька, и от продумывания слов слеза непроизвольно вновь потекла по щеке Ольги.– Я жива, а моя подруга, Галочка, мертва. Она спасала другую мою одноклассницу… и умерла… в моей голове до сих пор её последние слова. Она сказала… сказала, что любит меня… я не знаю, в каком смысле, но мы с ней были лучшими подругами… и она всегда мне говорила, что считает меня ею, а я стеснялась признаться, что тоже так считаю… и… всегда… мы были вместе, а теперь её нет со мною рядом… и Кирилл со мной сегодня расстался… как же всё ужасно, мамочка!!!

– Оля…

– ЧТО???

– Не ругайся, пожалуйста, я люблю тебя, милая. Прошу, это всё не стоит твоих слёз. Милая моя… доченька… я очень сильно тебя люблю, больше жизни тебя люблю. Обожаю просто… ты только не ругайся ни на кого, прошу тебя, моя ты хорошая… я понимаю тебя, в моей жизни тоже умерла подруга. Лучшая.

– ЧТО???

– Олеся Фарензгильдова. Она из Франции вроде была, вот у неё и фамилия такая… на самом деле она была Олесей Фахзенхильд. Но, переехав к нам, в Россию, она и её родители решились на то, чтобы поменять фамилию. Ну и вот: жила эта девчонка, училась со мною в одном классе, в сорок восьмой школе. Училась и училась. А потом нас вместе посадили. И так, с четвёртого класса мы не разлей вода были… всё делали вместе. Она моет пол- и я тоже. Она сидит в столовой- и я тоже. Мы и уроки делали вместе, и в школу, и домой ходили… тоже вместе. Нас даже сёстрами считали. Мы менялись одеждой, обувью… отдавали друг другу какие-то вещи, росли вместе, и она меня учила языку, которым разговаривала она во Франции, а я, соответственно, учила её русскому… ну и к одиннадцатому классу мы до сих пор не разлучились. Забеременели в один день, я- тобой, а она мальчиком, которого хотела назвать Сэм. Вместе забеременели в двадцать три года и продолжали общаться. Она должна была уехать, а точнее, улететь на самолёте обратно, в родную Францию. И вот дело в том, что мы обменялись телефонами. Каждый день мы разговаривали, говорили друг с другом о своём самочувствии и о том, как ухаживают за нами наши мужья. Я говорила про твоего папу, а она- про своего мужа. И вот, один раз я позвонила ей и… услышала гудки. Голос моей Олеси не звучал, нет. Гудки. Через два дня я узнала, что самолёт, на котором она летела, взорвался прямо в небесах. Понятное дело, ребёнок погиб тоже… а ведь ей было всего двадцать три!

– А моей Галке было четырнадцать, мама. Она хотела в восемнадцать лет купить себе машину и катать меня на ней. Каждый день Галя… каждый день она так говорила… постоянно… и я так хочу услышать это вновь, мама!!!

– Ох, милая, как же я тебя понимаю… Олечка, ну не плачь, дорогая моя, драгоценная девочка, не плачь, пожалуйста, прошу тебя…

– Ладно, мама, прости. Пока. Спокойной ночи.