Держава Тевтонского ордена

Как известно, многие современные историки склонны считать, что тяжеловооруженный «клин» рыцарской конницы вовсе не врезался в глубь вражеского строя, а развертывался перед неприятельским фронтом в линию, после чего бой распадался на ряд поединков (иначе рыцари и конные воины второго и последующих рядов клина не смогли бы войти в боевое соприкосновение с противником). Но как же тогда быть с сообщениями летописцев (причем обеих противоборствующих сторон) о сплоченном тевтонском «отряде» («свинье»), прорвавшем русский строй? «Темна вода во облацех…»

В отличие от фильма Сергея Михайловича Эйзенштейна, «братьям» ливонского филиала Тевтонского ордена в этой сече противостоял вовсе не пеший строй новгородского ополчения (участие которого в битве представлялось крайне важным для советской кинематографии и историографии, дабы лишний раз подчеркнуть «исторически прогрессивный», «народный» и «классовый» характер Ледового побоища – ведь и сам князь Александр, по версии Эйзенштейна – в которой он, кстати, ни разу лба не перекрестит, предоставив тевтонским «врагам народа» в изобилии пользоваться всевозможной христианской символикой! – выступает как своеобразный «вождь народных масс», разгром которыми «тевтонской» походной часовни, с последующим бегством преследуемого серыми волками епископа со Святыми Дарами под мышкой, особенно смакуется тов. Эйзенштейном! – в борьбе не только с «феодальной агрессией» коварного «латинского» Запада, но и с «собственными эксплуататорами» – новгородскими и псковскими богатеями, среди которых присутствует, между прочим, и некий православный изменник-монах).

Никаких сведений об участии новгородского ополчения в Ледовом побоище (в отличие, скажем, от битвы с ливонскими «тевтонами» и их союзниками при Раковоре в 1268 г.) до нас не дошло. Кстати, даже если бы в Ледовом побоище и участвовало «народное» новгородское ополчение, оно было бы отлично вооружено и выглядело бы совсем не так убого, как в кино – мужики-лапотники с дубинами, ослопами, оглоблями, в «кольчужках» явно не по росту – «да не (классовый – В.А.) враг дал, сам ковал»! Или, как писала Наталья Кончаловская в неоднократно цитируемой нами книге «Наша древняя столица»:

И с дружиной наравне,

Мужики в овчинах,Кто пешком, кто на коне,Даже при дубинах.

Но дело-то совсем в другом. Ливонским «тевтонам» пришлось «пробиваться свиньей» через Передовой полк отборной владимиро-суздальской княжеской «кованой рати» братьев Александра и Андрея Ярославичей, значительно превосходившей «мариан» (войско которых, как мы знаем, состояло в основном из легковооруженных чудинов-эстов) качеством и тяжестью вооружения.

О подавляющей мощи русских дружинников в двойных кольчугах и блистающих шлемах сообщают все «тевтонские» источники, начиная с «Рифмованной хроники» XIII в. В немецком описании Чудской битвы было к тому же особо подчеркнуто, что суздальская конная рать «короля Александра» в изобилии имела луки, обладавшие огромной убойной силой. Именно градом стрел, выпущенных из этих (монгольских?) луков, русский Передовой полк отразил первую атаку ливонских «тевтонов».

Метит ратник, метит в цепь,Что блестит на солнце, —Хочет в шлем, в глазную щель

Поразить ливонца.Стрелы острые у нас,А попробуй, ну-ка!..Попади «не в бровь, а в глаз» —

Хитрая наука!(Наталья Кончаловская. «Наша древняя столица»).

Ливонские «марианиты» повторили атаку, прорвали боевые порядки Передового полка и врубились в основную рать – Большой полк.

Расстановка русских войск была стандартной; князь во главе Большого полка в центре, впереди – Передовой полк, на флангах – полки Правой и Левой руки. Возможно, имелся еще и резервный, Засадный полк (как в фильме Эйзенштейна), однако обрывистый восточный берег Чудского озера в районе Вороньего камня (если побоище действительно произошло именно там) делал его необязательным. Маневра для окружения ливонских «тевтонов» Александру Невскому не требовалось – ведь они сами буквально рвались в окружение, в котором и погибли. В самоубийственной второй атаке участвовало более четырехсот ливонских конных воинов, в том числе около двадцати пяти «братьев-рыцарей». Менее десятка смогло прорваться назад и бежать по примеру чудинов-эстов, составлявших «тело» железной тевтонской «свиньи». Двадцать «братьев-рыцарей» полегло в жаркой сече, шестеро было взято в плен. В этом тевтонская хроника точно совпадает с русской (вместе с кнехтами – пятьдесят пленных немцев и четыреста убитых, усеявших своими телами окровавленный лед Чудского озера).