Держись и пиши

«Каждое утро я встаю незадолго до пяти (зимой, может быть, чуть попозже), а в пять уже сажусь за стол и работаю до одиннадцати. Пишу я очень медленно, неимоверно тщательно, постоянно переписываю, пока каждая фраза не примет окончательную форму. <…> Однако постоянные переделки отнимают много времени. Я никогда не удовлетворяюсь написанным, прежде чем не сделаю семь-восемь правок, всегда что‐то правлю и правлю, можно сказать, что в чистовом варианте почти ничего не остается от первоначального. Это ведет к большой потере времени и денег, но я всегда стараюсь добиться лучшего как по форме, так и по стилю…»

Мне кажется, ключевая для нас фраза здесь эта: в чистовике почти ничего не остается от первого наброска. Редактируя, автор находит более подходящие способы, чтобы выразить мысль, образ или идею, которую записал сначала начерно. Вот она – наша работа и ее этапы. По этой технологии и создаются красивые тексты.

Помню, как два года назад я приехала в Париж на День русской книги, чтобы взять интервью у Дины Рубиной. «Сколько раз вы редактируете свои рукописи?» – спросила я ее. Дина Ильинична ответила:

«Как там у классиков написано: “торг тут я считаю неуместным”. Много. Долго. Пока книга не уходит в типографию».

Что еще мне кажется важным – так это самоуважение. Сейчас о нем много говорят. И, на мой взгляд, наше авторское самоуважение проявляется еще и в том, чтобы научиться выдерживать свои посредственные черновики, а не сжигать себя за них на костре. Ведь чтобы стать писателем, нужно стать сначала плохим писателем. Об этом же говорила автор научной фантастики Октавия Батлер:

«Вы не начинаете писать хорошо сразу. Вы начинаете с того, чтобы писать ерунду и думать, что это хорошо, а затем постепенно становитесь лучше. Вот почему я говорю, что одна из самых ценных черт – это настойчивость».

О том же пишет и Энн Ламотт – автор бестселлера «Птица за птицей», преподаватель писательского мастерства. Целую главу своей книги она посвятила «Рабочему мусору»:

«Читая книгу Стивена Кинга, Чарльза Буковски или Сэлинджера, вы думаете, что такие истории получаются у них с первого раза. Но это не так. У всех хороших писателей бывают первые отвратительные наброски. А потом вторые, третьи, четвертые. Затем приходит очередь сносного черновика, и лишь после него получается что‐то толковое. Почти всем, даже великим писателям, творчество дается нелегко. И единственный способ начать писать – это набросать слабый, отвратительный черновик».

Иными словами – черновик должен быть плохим. Эта фраза и сейчас висит на пробковой доске над моим письменным столом. За этим же столом я все переписываю и переписываю черновики этой книги, чтобы вам было интересно ее читать.

На мой взгляд, если в вашем первом наброске нашлась одна удачная строчка или один живой образ, который можно перенести в чистовик – это победа. Вы потрудились не зря. И если осознание этого не останавливает, а мотивирует вас – все у вас получится.

Хотите посмотреть, что писал Эрнест Хемингуэй своему другу Скотту Фицджеральду, автору «Великого Гэтсби»?

«Бога ради, пиши и не думай о том, что скажут, или о том, будет ли твоя вещь шедевром. У меня на девяносто одну страницу дерьма получается одна страница шедевра. Я стараюсь выбрасывать дерьмо в корзину для мусора».