Держись от меня подальше

— Ах, ты же у нас того… уже замужем, — последнее слово она произнесла шёпотом, будто великую тайну. Впрочем, так и есть. — Да, блин! — она вернула голос на прежнюю громкость. — Когда ты только успела? Почему меня не пригласила? И вообще, почему раньше, чем я брачные кандалы напялила? А как же наше обещание быть свидетельницами друг у друга на свадьбе? А как ты себе мужа выбирала? Первый попавшийся прямоходящий мусор мужского пола? Слушай, а более убоищного не было? Слушай, солнце, если вдруг такой найдётся, ты мне его сплавь, окей? Будет у меня в фаворитах. Ха-ха.

Она ворчала, превратившись в гибрид Серы и Гриппа в день получения квитанций со счетами за коммунальные услуги, в которые особые эмоции у них вызывал пункт «ОДН», а я почему-то не испытывала ничего вроде угрызений совести или характерных покраснений в области щёк от смущения и стыда, хотя её обвинения были логичны. Во время гневного монолога Леси, когда она бегала от одного платья к другому, трогая их на ощупь, и при этом у неё совсем не было времени наградить меня ни одним прищуренным взглядом, полным глубоких нравоучительных идей, я лишь молча примостилась в кресле для посетителей и прикрыла глаза, перематывая в уме последний разговор с моим муженьком.

«Вали,» — сказал он мне. Не стал удерживать, а я ведь хотела этого. Почему он такой дурак? Почему заржал? Неожиданно вспомнил, что кони его дальние родственники и решил отдать таким образом им дань? Зачем же он так со мной поступает, будто проверяет на прочность меня. Думает, что я железная? Или хочет узнать мой предел? Но опять же — зачем?

Так много зачем и почему, что я могла бы потонуть в них, затеряться и не вернуться обратно. Но полностью абстрагироваться от внешнего мира мне не давали верещания Леси, а также приятно холодящий ладонь стакан с минералкой. Пить её желания не было никакого, в помещении отменно работали кондиционеры. Но держа её я чувствовала связь с внешним миром. Себя же я ощущала подобием привидения на грани сказки и реальности. Неужели мы расстались? Не верю! Шер всё исправит в своей обычной идиотской манере, не зная, чего он хочет.

— Так ведь, Лен?

Я машинально ответила Лесе:

— Ага.

— Лен, ты вообще меня не слушаешь, по ходу! — грозно выросла передо мной Леська, уперев руки в бока.

Именно такой я представила её, сменив в голове картинку Артёма на изображение Олеси.

— Слушаю, — открыла я глаза и в довершение к представленной мною картинке увидела в её руках пышное белое платье, но короткое. Немного неформальное для Леси, на мой взгляд. Но прижимала она его к себе горячо, что у меня даже мелькнула мысль, а не сошла ли подружка с ума на почве последних событий?

— Хорошо, — она кивнула. — Тогда, смотри, — она стала вертеть передо мной платье. — Я выбрала. Вот это. Идеально.

— Долго выбирала?

— Ну, ты же здесь сидела всё это время, засекла бы.

— Ха-ха. Я медитировала. Слушай, — я даже встала, чтобы наши глаза были на одном уровне, да ещё и зрачки её рассмотреть захотелось, ну мало ли, но на первый взгляд с ними всё было в порядке, — а ты реально в выборе уверена?

— На все сто! Так что давай дуй в примерку.

— Ты о чём?

— А говоришь, что слушала.

— Ну… Я слушала избирательно, — извернулась я, но мне это не помогло.

— Ты помнишь, что совсем вот минуточку назад сказала «Ага»? — я кивнула, зачем отрицать очевидное. — Так вот, подруга, ты обещала померить платье, которое я выбрала для тебя. И я все ещё хочу услышать вашу хэппи-лав-стори с тем шизиком.

— Он не шизик.

Нет, Лесь, ты права, он шизик. Но не хочу, чтобы его так кто-то иной, кроме меня, называл. Собственнические замашки, чтоб их.

— Так стори будет?

— Будет, — выдохнула я, не особо желая обсуждать эту щепетильную тему.

— Тогда дуй мерить платье. Я его так тщательно выбирала.

— Лесь, ты бы о себе подумала. Мы же пришли тебя одевать, а не меня. Так что давай-ка ты себе платье подбери, а я пока медитацию продолжу.

— Матвеева, то есть Охренчик! — она булькнула смешком. — Я себе платье уже выбрала.

— И когда успела, Зоркий глаз?

— Не остри, порежешься. Там на витрине. Сама на него таращилась полчаса, между прочим. Я, как увидела, сразу поняла — моё.

— Ты всё равно померь.

— И ты.

Спорить не хотелось. К тому же воинственно настроенную Лесю не переспоришь, так что взяв своё платье, я поплелась в примерочную.

Казалось, он сшито для меня. Пышная фатиновая юбка по колено, плавно переходящая в узкий корсет. Всё простенько, без излишеств. Именно такое платье я бы и надела на свою свадьбу. Если бы… если бы она у меня была как у нормальных людей. Но что я вижу в зеркале? Блондинка с грустными насыщенно-серыми, как грозовые тучи, глазами, и с лицом, которое, слава Всевышнему, больше не отдавало зеленью (спасибо Лесе за любовь к «Космо», в котором она и вычитала какой-то превосходный рецепт для чистки лица). Обычная девушка, упакованная в красивую оболочку из обёртки, которая по своей задумке должна дарить ей счастье и веру в лучшее будущее.

— Лена, выходи, я надела платье, — Леся взвизгнула от счастья.