Держись подальше!

Алекса рассмеялась, вызывая у Дуба в груди взрыв щемящей нежности в ответ на звонкий смех. Порванная блузка, запахнутая девчонкой, разъехалась в стороны, предлагая Паше вид, от которого у него слюна во рту собралась. Два аппетитных полушария груди под изысканным кружевом так и манили снова взять их в рот, ласкать, кусать, облизывать.

— Ложись на бок, — прервала поток пошлых мыслей Алекса. — Если бы все больные и умирающие так занимались сексом перед смертью, наша планета бы не выдержала такого количества населения.

Наблюдая за смешинками в глазах Ал, Паша, как послушный пациент, осторожно улегся на бок.

— На вот, зажми в зубах, — протянув ему скрученное полотенце, со всей серьёзностью сказала горе-доктор.

Паша покосился на странного вида обезболивающее.

— Спасибо, обойдусь.

— Будет больно!

— А ты меня поцелуй потом сразу, и я ничего не почувствую.

Дуб конечно просчитался. Почувствовал, ещё и как. Запекло знатно, так что он даже пожалел, что отказался от махрового спасателя. В рану как будто стекла насыпали и с душой растерли. Мляяя…

Алекса поняв, что спонж не поможет, просто налила на открытую рану антисептик, а потом, наблюдая за тем, как Паша стоически выдерживает испытание, склонилась и впечаталась своими губами в крепко сжатые мужские. Сердце кровью обливалось. Хотелось как-то помочь, ведь этот упрямец, даже если ему будет очень больно, и слова не скажет. А ему точно больно. Даже кожа лица побледнела.

— Легче? — с надеждой посмотрела в тёмные глаза, ласково провела ладонью по заострившейся щеке.

— Вообще отлично, — резюмировал Дубнов, думая только о том, что сейчас очень кстати бы пришлись несколько глотков ядреного алкоголя. — А когда ты так стоишь надо мной, и вовсе великолепно.

Ал улыбнулась, опустив глаза вниз и понимая, что в каких-то паре сантиметров от парня находится собственная грудь.

— Нравится? Для тебя надевала.

— Очень, — несмотря на бледный цвет лица, парень обхватил ладонью нежное полушарие. Несильно сжал, ловя пальцами сосок и прокручивая его через тонкую ткань. У Фостер изо рта вырвался неконтролируемый стон. — Дай мне пару минут, и я рассмотрю экспонат в мельчайших деталях.

Как бы Алексе этого ни хотелось, но она понимала, что сейчас любимому нужно хотя бы немного отдохнуть.

— Обязательно рассмотришь, — пообещала отстраняясь, — только немного позже.

Заклеив рану большим медицинским пластырем, потребовала, чтобы он оставался лежать, а сама отправилась вниз, предварительно только переодев разорванную блузку. Пока спускалась по ступеням, перед глазами стоял животный взгляд Паши, с которым он так исступленно брал её в ванне, и внизу живота узлом стянуло. Ал и не думала, что секс на эмоциях может приносить такой бешеный ураган острого наслаждения. Когда одновременно хочется прибить и впустить его как можно глубже. Во всех смыслах этого слова. Глубже в себя. Под кожу. В сердце. Чтобы везде только он один, и большего не нужно!

Внизу, хвала Богу, не было слышно голосов Филлипсов. Ещё раз столкнуться с ними отсутствовало всякое желание. Пусть разбираются с Колином сами.

Вот правда с отцом встречи избежать не удалось. Он, услышав шаги, перехватил дочь на кухне. Алекса как раз отрезала два куска Биф Веллингтона и выложила рядом на тарелку ризотто, чтобы нагреть их в микроволновке, как вошел Фостер старший. Захотелось сквозь землю провалиться под его внимательным взглядом. Стыд о собственном вранье вызвал удушье. Но всегда допытливый в мелочах, сейчас мужчина на удивление не потребовал объяснений. Просто сказал, что ей не нужно стесняться и идти у кого-то на поводу, чтобы выгородить другого человека. Нужно всегда быть верной только самой себе.

Растрогавшись, Алекса не удержалась от того, чтобы обнять самого лучшего на свете отца. Если матерью нормальной её вселенная обделила, зато в таком чутком и понимающем человеке, как Грег Фостер, восполнила эту недостачу сторицей.

Дуб все же принял душ. Пыль и следы драки были не тем, что хотелось сохранить на память.

Он как раз натягивал спортивные штаны, когда Фостер вернулась с подносом, уставленным большой тарелкой с ужином, бутылкой вина и салфетками.

Паша присвистнул. Ого. Его девочка заботливо поставила на стол поднос, от которого по всей комнате разнесся запах, заставляющий голодный желудок сжиматься спазмами.

— Оказывается, мне досталась не только медсестра, но и сиделка, — озарив комнату своими ямочками, улыбнулся Паша. — Кормить тоже будешь?

Алекса, на несколько секунд зависнув на идеальном голом торсе, по которому уже сейчас хотела провести языком, взглянула на парня и выгнула бровь.

— Ну судя по тому, что ты довольно живо передвигаешься, сиделка тебе не нужна.

— Сиделка точно нет, а вот девушка — да.