Держите огонь зажженным

– Я думал об этом… Но он планирует эмигрировать из страны. Я обещал подыскать ему местечко где-нибудь в Америке. – Петр многозначительно подмигнул: – Обсуди это с Центром. Хорошо бы задействовать нашего носатого приятеля, – имея в виду Галиба, уточнил он. – Но доктор, поверь мне, не тот кадр. Большая семья связывает его по рукам и ногам. Арабы в целом народ верный, но бедуины – они не имели понятий о земле и Родине, как понимаем их мы. И это накладывает отпечаток на их менталитет. Доктор давно и плодотворно работает нашим агентом, но не хочет знать, на кого именно работает, а это, по сути, указывает на то, что ему все равно, кому продаваться. Лишь бы платили больше. Он неплохой человек и любит свою семью, но не будет с нами сотрудничать бесконечно. Если удастся найти ему работу в США, боюсь, он проработает на нас максимум год и то не из благодарности, а просто пока не найдет теплое местечко, пока не наработает связи и не почувствует себя уверенным за будущее – без нас. Возможно, побежит в ЦРУ, чтобы сдать меня и таким образом избавиться от шантажиста.

– Не понимаю. Тогда целесообразнее не помогать ему, а сделать, например, так, чтобы он стал жертвой похищения игиловцами. – Тобиас взглянул на часы.

– Ты, однако, кровожадно сегодня настроен. Вот в этом и хитрость – попросить устроить его в Америке именно моих недавно обретенных друзей. Если доктор надумает жаловаться, то ему пояснят, что я их человек. Понимаешь? Он поймет, что у меня все схвачено, рыпаться бессмысленно и продолжит работать на наше благо, не догадываясь, на чье именно. Это лучше, чем позволить ему сбежать хотя бы в Иорданию.

– Сейчас надо позаботиться не о трудоустройстве доктора, – поморщился Тобиас, вставая с дивана. – Но я провентилирую этот вопрос. Хотя с учетом всех предстоящих мероприятий, которые мы запланировали, ты можешь сослужить ему плохую службу своей рекомендацией.

Разговаривали они очень тихо. Даже если доктор не пытается записать их разговор, он может и просто подслушивать. Однако выставить его из кабинета никак нельзя из-за соблюдения конспирации, ведь по легенде Ваджи принимает пациента.

– Как только у меня будет информация, смотри «Базар».

Он имел в виду, что нанесет парольный знак на один из павильонов Сук-ас-сарая. В зависимости от того, какой будет знак, Тобиас оставит закладу либо в старом квартале, либо под мостом, либо… Мест тайниковой связи было около десятка, все так или иначе логично привязанные к перемещениям дипломата. Тобиас имел дипломатическую неприкосновенность.

Через час Петр добрался до цирюльни, впервые за долгое время не ощущая боль в спине. Ваджи знает свое дело.

С Али он столкнулся у входа. Тот смущенно поглаживал обритую голову:

– Здравствуй, друг. Басир тебя накормил?

Али, не глядя в глаза, покачал головой. Побритый, он выглядел моложе и не таким безумным, если бы не беспокойные руки, которыми он теребил пуговицы рубашки.

– Басир! – крикнул Петр в открытую дверь. – Али голодный!

– Он не стал есть. – Басир появился у выхода, вытирая руки о полотенце. – Долго спишь, – проворчал он. – Когда едем?

Он явно имел в виду поездку в Эрбиль.

– Не сегодня и не завтра, – недовольно ответил Петр.

– Ждешь указаний? – усмехнулся Басир.

– Пойду покормлю парня. – Он проигнорировал словесный выпад и осторожно взял нищего за локоть.

В ближайшем кафе заказал для Али куббу[29] и пшеничные лепешки, чай и лимонад для себя. Он не рвался побыть в обществе с безумным Али, просто не хотел оставаться сейчас наедине с Басиром, до того как получит сообщения из Центра. Правда, ждать, может, придется долго.

Али ел жадно и взахлеб. Петр заказал ему еще порцию. А сам вдруг с тоской подумал, что от Мура – Теймураза Сабирова, однокурсника по ВИИЯ и коллеги по разведслужбе, после взрыва почти ничего не осталось. Его жена получила только извещение о гибели мужа. Может, орденом Мужества посмертно наградили.

Петр задумчиво покачал головой, глядя на безумного несчастного парня.

– Почему ты не стал есть? Басир ведь предлагал.

Али на мгновение поднял голову. Взгляд его оставался мутным.

– Он сердитый. Ясем всегда был таким.

– Кто такой Ясем? – просто чтобы поддержать разговор спросил Петр.

Али посмотрел на него с удивлением и пробормотал:

– Он стриг…

Явно безумец говорил о Басире.

– Откуда ты его знаешь?

– Он стриг, – повторил Али, замешкался, но продолжил: – Там на болотах он вытащил меня… Я уже несколько дней лежал, крови натекло много… Очень жарко… Вода в болоте рыжая и кровь… Но я ее пил.

– Так его звали Ясем? Или это фамилия?

– Второй лейтенант Ясем. – Али вдруг выпрямил спину, словно встал по стойке «смирно». Но тут же ссутулился. – Нет, фамилию не помню.

– Ты ешь, ешь, – Петр пододвинул ему тарелку.

– Я сладкое люблю, – Али выпил чай залпом.

Горюнов заказал ему еще чая и фиников.