Дерзкий

Рёрех всё ещё колебался. Сергей видел: он не просто даёт возможность высказаться более опытным вождям. Он внимательно их слушает. Причём в первую очередь их, а не Сергея. Трудно доверить принятие такого рискованного решения пацану. Даже если ты сам всего лишь на пять лет старше.

– Отдай иудею договор, – сказал Харальд. – После ухода из Самкерца нам от него пользы не будет. – Варт мне его прочитал. Он хорошо написан. И условия торговли в нём получше, чем те, что были раньше. Для ромеев получше. Так что можно даже намекнуть, что этот спафарий во всём виноват. Подкупил нашего конунга, чтобы тот захватил Самкерц.

– И выйдет так, что мы тоже служим ромеям! – недовольно проворчал один из киевских сотников.

– Ромеям кто только не служит за их золото! – отмахнулся ярл. – Я им служил, и Сигвард, и ещё тысячи. И хузар, которые служат ромеям, я тоже видел. Ромеи платят золотом, чтобы другие проливали кровь вместо них.

Собравшиеся неодобрительно заворчали, а вот Сергей, напротив, считал такой подход правильным. Заплатить другим, желательно врагам, чтобы они сражались и умирали за твои интересы… Русам стоило бы этому поучиться[44]. Но в нынешний менталитет варягов, нурманов и прочих «продавцов железа» такое отношение не укладывалось. Их целью было именно золото.

Рёрех решился. Сергей увидел, как его лицо внезапно построжело. Словно сквозь юношу проглянул тот, старший, которого Сергей знал когда-то.

– Мы отдадим пергамент Песаху, – произнёс княжич, поднимаясь. – И мы пойдём через хузарские воды. Пойдём домой. На север. А вы, – он поглядел на Довгана, – можете и через Хузарское море в Киев пойти. Слыхал я, есть такая дорога.

Егри кивнул, подтверждая. Водный путь из Дона к Киеву был.

– Мы пойдём через Хузарию, – Рёрех строго оглядел присутствующих. – А если кто-то будет нам мешать, что ж, будем драться.

Хорошо сказал. Как настоящий вождь.

И никто не стал с ним спорить. Ни Егри, ни даже Довган. А нурманов такое решение, похоже, полностью устраивало. Север – их Родина.

Рёрех повернулся к Сергею:

– Варт, езжай к Песаху и скажи, что мы готовы с ним говорить.

Глава 30. Договор

Сергей узнал, почему булхаци не любит ромеев. Узнал от Илана. Хузарский аристократ уже понял, что принимать иудаизм Сергей не собирается, но всё равно симпатизировал. И беседовал тоже охотно. Ему нравилось, что Сергей умеет слушать. И задавать правильные вопросы.

Будучи приближённым Песаха, Илан многое о нём знал. В том числе и то, что булхацы пару лет прожил в Византии. Ну, как прожил… Воевал. То ли наёмником, то ли в составе союзных войск, Илан не ведал. Знал только, что дрался Песах с арабами. Вместе с другими хузарами. И ромеи вроде как их обидели при расчёте. Может, с деньгами кинули, а может, личное. В общем, сильно огорчили.

Добавило и то, что, вернувшись из Византии, Песах ничего хорошего на родине не застал. Более того, пока молодой аристократ бился с врагами потенциального противника, его папа и оба старших брата погибли в какой-то заварушке на Кавказе. А пока законный наследник отсутствовал, его единокровный братец от младшей жены захапал родовое имущество. Немаленькое, надо отметить. И сумел убедить подданных, что он для них лучше, чем Песах. Учитывая же специфику хузарского феодализма, согласно которой феодал был единовластным господином, а представитель хакана всего лишь присматривал за правильной выплатой налогов, шансы Песаха на возвращение наследства были ничтожны. Единственный шанс, если вмешается лично хакан.

И хакан вмешался. Причём весьма своеобразно. Распорядился провести эксгумацию отцовской могилы, достать кости покойника и велел братьям полить кости собственной кровью. И по результату «генетического теста» принял решение в пользу Песаха, потому что кровь Песаха в кости впиталась, а кровь его брата с костей стекла. Истина восторжествовала, наследник получил и вотчину, и единокровного брата. Для наказания. С тех пор о брате никто не слышал, а Песах «прописался» в столице и выполнял различные поручения хакана. В основном по усмирению вассальных племён. В чём преуспел настолько, что получил завидную должность булхацы.

– Ты можешь ему верить, Варт, – сказал Илан. – И твой бек[45] может ему верить. Но печенегам, что на восточном берегу моря, верить нельзя. Учти это, когда поплывёте домой.

Ну, насчёт печенегов Сергей и так знал. А вот следующие слова Илана были нежданчиком.

– Верить ты ему можешь, но вам придётся оплатить ущерб, полученный городом за то время, что вы были здесь, – сообщил сотник.

– Не думаю, что это справедливо, – осторожно заметил Сергей.

Ему очень хотелось заявить, что репарации не входили в их предыдущий договор. Но нынешнее положение не располагало к торгу.

Нет, русы всё ещё были внутри, а хузары – снаружи. Однако пожелай Песах взять город силой, он сделал бы это ещё до вечера. Русов и нурманов было слишком мало для полноценной обороны. А городское ополчение не станет оборонять город от своих. Хорошо, если в спину не ударит.