Дерзость

Из Мотовилова повернули на запад, к дому лесника, расположенному севернее Ражнетова-1 — место наиболее удобное для отдыха и наиболее безопасное — лес рядом. Недалеко отсюда были спрятаны бруски плавленого тола — они нам понадобятся, чтобы устроить крушение на железной дороге. За взрывчаткой отправились Чеклуев и Стенин. Вернулись они крайне огорченными — взрывчатки на месте не оказалось. То ли немцы ее нашли, то ли партизаны — трудно сказать. Но факт оставался фактом — операцию в том объеме и порядке, как было задумано, осуществить уже не удастся. Что делать? Придется ехать под Гарожу, найти там снаряды и выплавить тол. Порешив на этом, расположились отдыхать в доме лесника.

В протопленную печь хозяйка поставила хлеб, и по теплой избе поплыл неотразимо приятный запах, знакомый каждому, кто жил в деревне. Этот запах самой что ни на есть мирной жизни уносил далеко от войны, успокаивал и убаюкивал. Ребята, расположившись кто на полу, кто на лавках, задремали. Никто, конечно, не разувался и не раздевался.

Но долго отдыхать нам не пришлось. В хату вбежал взволнованный часовой:

— Тревога! К хутору идут немцы!

Я бросился к крыльцу и увидел на расстоянии не более двухсот метров развернувшуюся цепь гитлеровцев. Их было много, не меньше сотни. Гитлеровцы, видимо, рассчитывали прихлопнуть нас на хуторе, и это им почти удалось. Поздно обнаружили врага часовые, поздно...

Мы выскочили во двор. С флангов тут же открыли огонь два вражеских пулемета, у надворных построек стали рваться мины. Наше спасение — лошади. Они стояли запряженные, чтобы в случае опасности не канителиться с упряжью. Но, испуганные взрывами мин и стрельбой, лошади сорвались с привязей.

С большим трудом нам удалось вывести за ворота несколько подвод, и, рассыпавшись веером, мы погнали лошадей в сторону леса. Хорошо еще, что снега было мало и сытые кони быстро уносили нас прочь. Над нами свистели пули и осколки мин. Убило моего гнедого мерина, который был под седлом и бежал на привязи. Убило лошадей Левы Никольского и Николая Кадетова. К лесу дошли только три упряжки, но люди, к счастью, не пострадали. Лошадей пришлось распрячь и взять под уздцы.

Опасаясь преследования, спешим скорее пересечь бездействовавшую до сих пор железную дорогу Осиповичи — Могилев. Но на этот раз по ней курсирует бронепоезд и ведет по лесу беглый артиллерийский огонь.

Вынужденная остановка. Проверяю наличие бойцов. Нет пока Андрея Гришановича и Кости Сысоя, они оставлены в засаде. Беспокоит, нет ли погони, не наступают ли немцы на пятки? Крепко они нас прищучили, черт подери!

Приказываю Крышеву и Золотову вернуться назад, постараться найти Андрея и Костю, установить, далеко ли фашисты. Кашпорова, Кадетова, Никольского и Арлетинова посылаю вдоль линии посмотреть, нет ли где трубы под насыпью.

Со Стениным, Чеклуевым и остальными ребятами ведем наблюдение за бронепоездом. Он медленно двигается то в одну, то в другую сторону, паровоз окутан клубами пара. Минут через десять возвращаются Лева с Костей. Они сообщают, что слева есть труба, через которую можно перебраться на ту сторону. Это уже неплохо, но что делать с лошадьми? Не оставлять же их немцам?

Вслед за Никольским и Сысоем прибежали Курышев и Золотов. Андрея и Костю они не встретили, но обнаружили, что фашисты по нашим следам вошли в лес. Вот почему прекратился минометный огонь и замолк бронепоезд. У немцев, видимо, есть радиосвязь.

— Друзья мои! — обратился я к бойцам. — Положение наше сложное. Дорога каждая минута. Приказываю: пешие быстро вправо, в трубу — и на ту сторону. Чеклуев, выводи конников. Найдите место с низкой насыпью, разгоните лошадей в галоп и перескочите, чтобы немцы и глазом моргнуть не успели, а там выйдете на наш след, и пойдем вместе.

Получилось все хорошо. Пешие прошли незамеченными. Конников немцы обстреляли, но обнаружили они их поздно, и ребята успели скрыться в лесу. Артиллерия и минометы гитлеровцев заработали позже, вероятнее всего, тогда, когда эсэсовцы и полицаи вышли к бронепоезду. Но огонь немцы вели наобум, и нам он не причинил никакого вреда.

Под утро следующего дня мы благополучно прибыли в Полядки. Было досадно, что диверсия сорвалась, что потеряли несколько лошадей и седел, но самое печальное было то, что мы ничего не знали о судьбе Кости Сысоя и Андрея Гришановича. Ребята как могли старались объяснить родителям и сестрам Андрея, почему его нет с нами, успокаивали... Но те, конечно, тревожились безмерно ведь для Андрея это было первое боевое задание.