Десант из прошлого

Сначала все, исключая Андреева и Ульмана, с недоумением слушали щелканье каблучков, скрип открываемой и закрываемой двери. Через некоторое время из магнитофона раздался монотонный мужской голос — негромкое «да-да», «понятно», «хорошо», «так». Потом, еще минуты через три — хлопанье двери, топот, громкие шорохи, И, наконец, очень явственно прозвучал приятный женский голос:

— Я зайду позже, господин Гейнц…

О’Нейл круто повернулся к Сузи, впился взглядом в ее лицо. Услышав имя Гейнца, рабочие сразу насторожились. Только Бостон продолжал недоуменно таращиться на маленький магнитофон.

— Не будем терять времени, господа, — раздался резкий голос Гейнца. — Надеюсь, Лоу, вы догадываетесь, что я хочу услышать от вас и от Сарджента…

— …Что же касается некоторых деталей…

И сразу тишина. Только пощелкивает, вращаясь, конец пленки да тяжело дышит негр.

— Этот разговор был записан в кабинете Гейнца, — раздельно произнес Андреев. — Если хотите, я прокомментирую его.

Никто не отозвался. Александр Михайлович продолжал:

— Знаю: сразу в это трудно поверить. Но я сам был на Севере, в запретной зоне, добирался морем. И своими глазами видел ракеты. Там целый ракетодром. Видел, а объяснить себе не мог — зачем он? Не понимал, с кем думает воевать господин Карповский. И только когда госпожа Окато принесла эту вот пленку, все сразу стало на место.

Александр Михайлович говорил медленно, стараясь подбирать слова поточнее.

— Слова Гейнца о договоре, который должен поскорее лопнуть, объясняют многое, если не все… Есть люди, которых Договор о ядерном разоружении ударил по карману. Вот они и решились на провокацию. Вообразите, что станется, если завтра-послезавтра они произведут отсюда залп? Конечно, остров будет немедленно уничтожен — пока ведь не все базы ликвидированы, ракеты еще кое-где есть. Но от этого миру не станет легче. И ситуация не прояснится. Кто был на острове? — спросят себя люди. Неведомые «пришельцы»? Если так, то о разоружении не может быть и речи — ведь из космоса могут прилететь и новые гости. А если на острове были люди — то кто они? Американцы? Русские? Французы? Китайцы? Значит, никому нельзя верить, значит, Договор — пустая формальность. Гарантий-то мира, выходит, так и нет? Вот и оцените ситуацию.

Умолкнув, Андреев подвинул к себе стул, но не сел. Опустил голову, подумал. Снова отодвинул стул.

— Ну, что скажете? — сказал он, качнув головой в сторону Вейса и его друзей, застывших у стены.

— Не пойму, — глухо пробормотал высокий светловолосый парень, глядя себе под ноги. — На кой черт мы им понадобились? Да и республика сама. Матрии всякие… И остальное… Зачем им столько возни?

— Стоп, давайте-ка я отвечу. — Мартин поднял руку, сделал шаг вперед. — Кажется, я сообразил, зачем и почему. Они, видно, прикинули, что так, с республикой, побезопасней. А ну, кто пронюхал бы о строительстве на острове? Пожалуйста, ответ таков: республика Фрой строится, все о’кэй. Пока суд да дело — ракеты в море, и шито-крыто…

О’Нейл хотел было еще что-то добавить, но его перебил Вейс. На его острых скулах багровели пятна.

— Сволочи! — срываясь на визг, выкрикнул он, и его худые пальцы сжались в кулаки. — Убийцы! Все, все предусмотрено… «Пришельцами» прикинулись… Веер придумали, чтоб, упаси бог, не заподозрили, что им не все равно, куда стрелять. А так и по русским, и по американцам, и по кому угодно трахнут — «пришельцам», дескать, все люди одинаковы… Мерзавцы…

Вейс задохнулся, схватился за горло, закашлялся.

— Так оно и есть, конечно, — тихо проговорил Андреев. — Затормозить разоружение на многие годы. Вот что им надо. И залп намечен, как вы слышали, на ближайшие дни. Я обращаюсь ко всем здесь присутствующим: в силах ли мы ему помешать?

— Что значит — в силах, не в силах? — неожиданно вырвалось у Сузи, и все глаза обратились к ней. — У нас нет выбора, — продолжала она, и ее высокий голос дрогнул. — Мы должны подумать не только о себе, но и о тех, на кого нацелены ракеты. Мы не смеем… Я родилась в Нагасаки… Я знаю…

Ей никак не удавалось справиться с охватившим волнением, и в конце концов она не выдержала — прижала ладони к глазам. Наступила долгая пауза.

Снова встал Мартин. Очень деловито и хладнокровно он предложил план действий. Ирландец считал, что нужно не медля поднимать народ на восстание. И в первую очередь захватить радиоцентр, сообщить всей земле, что творится на острове. Возможно, этого будет достаточно — разоблаченная шайка побоится стрелять.

Предложение О’Нейла встретило веские возражения Вейса. Он заявил, что план Мартина обречен на провал, так как через своих шпиков Гейнц тотчас узнает обо всем и немедленно примет меры. Ни о каком массовом выступлении пока не может быть и речи. Надо тайно сколотить группу из верных людей, пробиться к радиоцентру.

Но и этот вариант не был одобрен. Против него решительно выступил Ульман…

Около двух часов продолжалась нервная и напряженная дискуссия в «ракушке» номер двести четырнадцать. План, более или менее удовлетворивший всех, был принят, когда за окнами уже начали сгущаться тропические сумерки.