Десант на Эльтиген

Другая деталь. Материал был доставлен из Крыма в Тамань связным — рядовым Сидоренко. Заметка шла в редакцию через ночной штурмующий пролив, через минные поля, под огнем врага — один из незаметных подвигов, которые должны были делать люди на "Огненной земле". Следующую корреспонденцию с плацдарма поручено было передать в армейскую газету тяжело раненному офицеру, которого эвакуировали на Большую землю. Мотобот подорвался на мине. Все погибли. Тело офицера волны вынесли на таманский берег, с ним в Тамань приплыла заметка: ее нашли среди документов погибшего. Она была напечатана.

Газета "Знамя Родины" вела летопись десанта в Крым. Ее материалы перепечатывали центральные газеты, и подвиг Новороссийской дивизии стал известен в те дни всей стране.

Ночь плотно накрыла Эльтиген и пролив. Лицо Копылова уже не различалось. Только губы изредка освещались вспыхивающим угольком трубки. Ощущение товарищеской близости было приятно. Как будто мы только что прошли по полкам, поглядели золотые кадры дивизий. И с новой силой почувствовали меру своей ответственности перед этими людьми. И перед партией — за жизнь и судьбу всех этих людей. Я служил в Красной Армии с 1918 года, воевал уже третью войну. Не раз был в тяжелых переплетах, не раз видел волевых и храбрых командиров. Помню боевые дивизии гражданской войны. Они не назывались тогда по присвоенным номерам, а просто по фамилии командиров. Авторитет этих командиров был высок, и люди рвались воевать под их руководством. Для меня это осталось образцом на всю жизнь.

Авторитет этих командиров был высок не только потому, что они были волевыми и храбрыми, а и потому, что они умели подкреплять волю и требовательность большой работой с бойцами. Не скрывали от масс ни хорошего, ни плохого. Не только знали, как бить врага, но знали дорогу к сердцу солдата. Они были творцами высокого духа своих войск. Сумеем ли мы в тяжелых условиях Эльтигена хоть в какой-то мере приблизиться к этому идеалу?.. Сзади послышались шаги.

— Кто там?

— Командир дивизии здесь? — узнал я голос Модина.

Часы показывали 22.30. Инженер был вызван к этому времени на КП, чтобы пойти со мной в 31-й полк, проверить, как выполняются указания по сооружению траншей и ходов сообщения.

— Холодно, — поеживаясь, поднялся Копылов. — Люди ночами замерзают. А что будет, если пойдут дожди? Надо как-то решать, Василий Федорович.

— Вернусь от Челова, обдумаем, что предпринять. Может быть, снова свяжемся с руководством?

Модин сказал, что поведет на южную окраину Эльтигена по только что отрытому дивизионными саперами ходу сообщения. Ему, видимо, хотелось показать товар лицом.

Мы поднялись вверх и, не доходя до КП, свернули в новый ход. Взошла луна… Линия хода, спускавшегося к морю, стала подчеркнуто черной.

Инженер шел впереди и, как хороший экскурсовод, объяснял значение каждого изгиба — почему в одном месте ход отрыт глубже, а в другом помельче. Я с удовольствием его слушал. Человек должен гордиться делом своих рук, если это стоящий человек.

Модин с увлечением начал рассказывать, каким образом строилась оборонительная линия под Новороссийском. На ней 318-я дивизия держала оборону почти год.

Заметив мою улыбку, он вдруг остановился:

— Виноват, товарищ комдив, я забыл, что вы «малоземелец».

— Ничего, опыт других, если он полезен, всегда с удовольствием перенимаю.

Мы подошли к берегу.

— Знаете, Борис Федорович, какой, по-моему, недостаток у этого хода?

— Слушаю вас. — Инженер круто повернулся и стал пристально всматриваться в сооружение, по которому мы только что шли. Ему хотелось самому найти, в чем дело, и упредить замечание. Я подождал, хотя чувствовал, что Модин не найдет ошибку. Он был мастер своего дела, но инерция мысли связала его. Хорошей, боевой мысли: с плацдарма — вперед! Он был весь еще устремлен вперед, в наступление. Для него плацдарм был мгновением задержки перед мощным рывком, и это сказывалось на саперных сооружениях.

— Вот посмотрите, — сказал ему я. — От КП мы все время спускались к берегу под прямым углом. Хорошо! Если не учитывать возможной атаки с моря. А в наших условиях я бы советовал сделать здесь ход серпантинами. Тогда по нему можно будет свободно передвигаться в момент обстрела с воды и использовать в качестве траншеи для ведения огня по подступам к берегу.

— Это верно, товарищ комдив. Как я не догадался?

— Я бы тоже не догадался, да меня семь месяцев на Малой земле многому научили. Если придется, то сдам зачет по саперному делу на «отлично».

— Я слышал, что Малая земля была серьезной школой.

— Эльтиген будет повыше классом, Борис Федорович. Ведь вот у вас за эти дни на плацдарме сколько интересного, нового накопилось! Вы заметки по фортификации делаете?

— Есть кое-какие записи. Мечтаю, как выйдем с "Огненной земли", поработать над пособием по военно-инженерному делу.

Следуя вдоль берега, мы добрались до южной окраины поселка и вышли к другому ходу сообщения. Он вел от моря на КП полка. Модин сказал, что его отрыла полковая саперная рота.