Десант на Европу, или возвращение Мафусаила

Старый самец был еще жив, когда Пришлые мертвецы напали на безмятежных его сородичей, хотя уже и не мог видеть вспышек боли и ужаса, и слышать предсмертные конвульсии, безразлично разносимые колеблющейся толщей воды. Навеки возвращаясь в материнскую клоаку океана, Великий Старец – трехсотлетний вожак стада кальмаролотов – не знал, что вместе с ним смерть похищает и старую добрую Европу Ледовую, о которой теперь некому будет вспоминать.

Глава пятая

Кораблю – взлет!

Господи, какое счастье, что на «Селентиуме» был глюонный реактор, а не термоядерный! От взрыва термоядерного случилось бы такое лунотрясение, что наверняка снесло бы центральную кратерную горку. И космодром вместе с кораблем и всеми нами завалило бы лавиной базальтовых обломков. А может быть, и нет… Все-таки реактор не бомба… Познания мои в этой сфере крайне скудны. Я вообще не представляю, как мог взорваться глюонный реактор. Тем не менее, взрыв случился… И глюонный разряд – нечто, образовавшееся из переставшего быть веществом вещества, испарило «Селентиум» мгновенно и целиком. Вместе с барами, смотровыми площадками, парком… и туристами.

Лавина не лавина, а пылищи поднялось преизрядно. Видимость – ноль. В М-эфире жуткий вой. Иначе и не назовешь, хотя этого нельзя выразить словами. Просто М-вой, и все. Мишки это воют, больше некому. Посылают друг другу бессмысленные и беспорядочные сигналы. Связи ни с Ирмой, ни, разумеется, с моими товарищами по несчастью, нет вовсе… Но тут мне стало не до размышлений, ибо наш мишка вдруг припустил вслед за прочими, убегавшими в лунную пустыню.

«Стоять!» – рефлекторно скомандовал я. Механорг подчинился. Упершись всеми шестью лапами, он погасил инерцию очередного прыжка. Меня бросило на тетю Несси, я стукнулся лбом о внутреннюю поверхность шлема и несколько мгновений лежал оглушенный, пока не почувствовал, как чьи-то руки отпихивают меня. Благославенно лунное тяготение, на Земле я тетю Несси просто бы размазал.

Спустившись с мишкиной спины последним из нашей пятерки, я попытался разглядеть других механоргов. Оказалось, что у лифтовой фермы топчется еще один. А остальные что же, неужели удрали? Вместе с пассажирами! Кошмар! Надо их немедленно вернуть. Но как? Ирма безмолвствовала, из чего следовал вывод, что она и впрямь утратила контроль над подвластными ей биомашинами. Выходит, надо пытать счастья самому…

Я серьезно напрягся. Одно дело скомандовать одному обезумевшему оргу, другое дело – сразу нескольким. Би-ридер он тоже человек и возможности его не беспредельны. Никакого отклика от них я не получил, но к огромному своему облегчению увидел, как на площадке перед лифтом возникают из пылевого тумана еще трое сбежавших. Коконы свои мишки распустили, выпустив бедолаг пассажиров. Я пересчитал – не хватало пятерых. Оставалась надежда, что они успели подняться в корабль еще до взрыва. Ведь я собственными глазами видел, как высаживалась первая пятерка!

Только бы Анюта моя, ненаглядная, была уже в безопасности, – не шибко корректно с точки зрения этики подумал я. И, чтобы заглушить упреки совести, стал ретиво подталкивать, видимо, совершенно деморализованных «членов команды пассажиров» к лифту. Лифтовая кабина вмещала при полной загрузке человек десять. Моей задачей было затолкать туда тех, кто был поменьше ростом. То есть, женщин и вообще слабых… Меня поддержал великан Мартелл, чем навеки заслужил мое расположение. Вместе мы быстренько запихнули дамочек, или по крайней мере тех, кто в малоизящных пустолазных костюмах выглядел по-женски. Правда, одна пассажирка с силой оттолкнула мои руки и решительно выбралась из кучи малы. Вглядевшись сквозь «забрало» шлема к туманному контуру ее лица, я понял что эта она – Нюша.

Ну теперь, мне сам черт не брат!…

Лифт взлетел вверх. Оставшиеся у подножия серебристой башни корабля, сбились нервной кучкой. Пыль, поднятая взрывом, медленно оседала. Видимость слегка улучшилась. Я все еще надеялся на возвращение сбежавшего механорга. И не просто надеялся, а посылал в пустоту соответствующий приказ. Отклика, как и прежде, я не получал. И у меня было нехорошее предчувствие, что и возвращения не последует.

Может, тот мишка был уже расседлан? – спрашивал я себя. – Может, первая пятерка все же успела подняться?