Десантник на престоле

Александр Николаевич это понимал и нуждался в упорных, энергичных и решительных людях на службе империи, которые в состоянии проводить модернизацию государства российского. И тут в качестве интересного кандидата на сцену вышел его собственный сын — Саша. Император оказался впечатлен той энергией и упорством, с которой он готовил новый полк к боям. Его напор и хватка могли бы дать фору челюстям английского бульдога. Но самое главное — у Саши получалось то, что он делал. С проблемами, не с первого раза, но получалось. Воинская часть, которая изначально, по отзывам военного министра Сухозанета, должна была быть пригодна только для маскарада, решительно преображалась буквально на глазах. По крайней мере, так ему докладывал Левшин, который опирался на авторитет Ермолова. Очень серьезный военный авторитет в те годы. Александр Николаевич был заинтригован настолько, что решил рискнуть и разрешить сыну участвовать в этой крайне рисковой авантюре. Тем более что его «бульдожка» от своего не отступит и если не сегодня, так завтра найдет повод или придумает причину для того, чтобы сделать то, что считает нужным. Поэтому началась интенсивная подготовка к экспедиции.

Слова словами, но нужно было аккуратно обставить дела с русскими добровольцами. В конце концов, Александр принял решение остановиться на хорошо знакомой ему схеме. По крайней мере, он о ней неоднократно слышал и читал в своей прошлой жизни — в сентябре он учреждает «Общество добровольной помощи Конфедерации Штатов Америки». Именно оно должно было формально заниматься поиском, подготовкой и снаряжением «добровольцев». Помимо уже обозначенных риторических аспектов в недовольстве поведением правительства северных штатов, со стороны общества стали звучать слова о защите русских земель в Северной Америке, которым, дескать, угрожают ненасытные «янки». Хотя, вероятно, это было уже избыточным, так как у выступления добровольцев и без того получалось достаточно поводов.

Довольно быстро стало очевидно, что уже засвеченную форму учебного полка использовать во время похода было нельзя, впрочем, как и любую другую униформу русской армии. Александру пришлось импровизировать на ходу. Ничего особенного придумывать он не стал. Сначала переделал гимнастерку в обычный китель очень близкого фасона из той же ткани. За исключением, накладных грудных карманов, которые выполнялись в качестве своеобразных газырей под двенадцать винтовочных патронов. Ввел в качестве головного убора фуражку немецкого покроя (с опускающимися полями), на которую можно было спокойно надевать стальной пехотный шлем. Кстати сказать, пилотку солдаты сразу же прозвали «пирожком» вместо трехэтажного официального названия. Третьим изменением стало введение совершенно обычной плащ-палатки РККА, которую хорошо читатели знаю по кинофильмам о Великой Отечественной войне. Никакой парадной формы для добровольцев Александр вводить не стал, остановившись только на полевой летнего и зимнего образца. Вся форма выполнялась из хлопчатобумажной и шерстяной материи. И окрашивалась, для отличия от училища и учебного полка, в хорошо известный германский серо-полевой цвет или, как его еще называли, фельдграу. Того самого оттенка, который в 1935 году установили за стандарт Третьего Рейха. Как ни крути — а один из самых успешных защитных цветовых сочетаний, выступающим вполне реальным конкурентом для хаки.

Двенадцатого сентября 1860 года фабрика смогла выпустить первую винтовку. Александр решил это отпраздновать и после окончания рабочих смен накрыл во дворе большую поляну. Он понимал, что народ может расслабиться, но пропустить такое знаменательное событие было совершенно нельзя. Эту первую винтовку завода решили не использовать, а положить на вечное хранение и выбить на ней серийный номер — 000.000.000.

— Саша, зря ты это затеял, — Левшин был недоволен. — Только все заработало, а ты уже людей распускаешь. И так у них условия волшебные, никто не работает за такие деньги и в таком комфорте.

— Алексей Ираклиевич, все правильно. Это не только наш успех, но и их. Они должны почувствовать, что это место не барщина, это место их дом. Это совсем другой подход к работе. Мне нужно, чтобы эти люди радели за свою работу, за те товары, что они делают, за то место где они работают. Все это для них не должно стать золотой клеткой.

— Александр, я вас не понимаю.

— Алексей Ираклиевич, со временем поймете. Когда увидите, во что это превратиться лет через десять.

Народ и вправду несколько расслабился, но после обращения к ним великого князя, уже на следующий день собрался, и смог к первому ноября выйти на проектную мощность в пятьдесят винтовок каждые сутки. Больше пока не получалось чисто технологически, сказывалось несовершенство станков. То есть увеличить выпуск винтовок, можно было бы, только установив дублирующий цех. Впрочем, на данном этапе это было совершенно лишним, ибо полк до начала экспедиции получалось полностью снарядить.