Читаем Десантник № 1 генерал армии Маргелов полностью

И вот мне, еще лейтенанту, но уже ожидавшему очередную звездочку, выпала «честь» начать стрельбу личным составом моего взвода радиостанций Р—115. Командир роты майор Дудов и батальона — подполковник Антипов заинструктировали меня и личный состав взвода. Грешным делом подумал, хоть бы ушли скорее и не дергали ни меня, ни солдат. И тут вижу, направляется к моему взводу генерал в сопровождении группы офицеров. Я подал команду: «Взвод! Смирно!», так как командир роты и батальона стояли спиной к подходившим. Командир батальона доложил о готовности взвода.

И здесь я впервые увидел Василия Филипповича Маргелова, как говорят, живьем. Он поздоровался со взводом, затем подошел ко мне. Я представился, он протянул руку, и когда моя ладонь утонула в его мощной и крепкой ладони, в голове у меня мелькнуло — не дай Бог попасть под его горячую руку. Спросил меня, откуда родом, сколько совершил прыжков, какое училище закончил. Я ответил на все вопросы, и тогда был задан самый каверзный вопрос: «А как будешь стрелять, ведь по твоему взводу будет дана оценка всей роте? Не боишься?» я чуть замялся, но ответил — думаю, твердо, не подведем. «Тогда действуй и не обращай на нас внимания.» И вот после таких слов, честное слово, как-то на душе стало спокойнее. Видимо, это передалось и личному составу. Все стреляли как никогда уверенно, и взвод получил за стрельбу оценку «отлично».

Я построил взвод, доложил Командующему, и он, поблагодарив взвод за отличную стрельбу, объявил всему личному составу благодарность. И, уже обращаясь к командиру роты, спросил:

— А когда он будет обмывать очередную звездочку?

— Все уже готово, — ответил ротный.

— Ну, что, тогда заранее поздравляю, смотри, не подведи.

И опять я ощутил крепкое пожатие его руки.

— Не подведу! — ответил я.

— Здесь все ясно, пошли дальше.

Я подал команду «Смирно!» Василий Филиппович по-отечески махнул рукой и пошел с офицерами к взводу, где сдавали зачеты по выполнению нормативов ПХЗ (противохимическая защита — Прим. ред.).

Эти короткие минуты общения я запомнил навсегда. Простота, человечность, отеческое отношение — многого стоят, и такое не забывается.

Вскоре я получил очередное воинское звание «старший лейтенант», а в октябре 1965 года был переведен для прохождения дальнейшей воинской службы в Москву, на УС (Узел связи) Управления Командующего ВДВ, на должность дежурного по связи.


Будучи дежурным по связи, мне приходилось ежедневно общаться с Командующим, так как из его кабинета был прямой провод к дежурному по связи.

В начале 60-х годов переговоры Командующего с командирами дивизий и частями мы обеспечивали по открытым междугородним телефонным каналам связи, методом заказа разной степени срочности, а также по закрытым телеграфным каналам. Для переговоров по телеграфу Командующий приходил на Узел связи, и телеграфистки обеспечивали ему переговоры с командирами воздушно-десантных дивизий или с другими лицами.

За шесть лет работы в должности дежурного по связи я убедился, как многогранен характер нашего Командующего, как чутко и заботливо он относился к подчиненным. Мог быть суровым и требовательным, даже жестоким, когда дело касалось разгильдяйства и халатности отдельных должностных лиц в исполнении своих обязанностей, и по отечески заботливым к солдату и офицеру. Был со мной такой случай.

Дежурный по связи заступал на дежурство на сутки. А при проведении тренировок по связи или в ходе учений, личный состав Узла связи обеспечивал работу на стационаре и ЗКП (запасной командный пункт — Прим. ред.). нагрузка при этом возрастает в два, а то и в три раза. А я простудился, температура под 39 градусов, но вторые сутки я на казарменном положении, замены нет. Сижу в своей «конуре», комнатушка два на два с половиной метра, лицо — красное, все горит. Обеспечиваю телефонный разговор Командующего с комдивом 105 вдд. Василий Филиппович узнавал нас, дежурных, по голосам, и не успевали мы произнести несколько первых слов, когда он звонил по прямому телефону, в ответ можно было сразу услышать:

— Рябов, здравствуй. Давай мне всех моих…

— С кого начать?

— С самого «теплого» (имелся в виду комдив Ферганской дивизии).

После такого короткого разговора он клал трубку. Все ясно, и я начинал заказывать всех по «междугородке». А тут я хриплю, и Командующий меня не узнал.

— Что, новенький? — спрашивает.

— Нет, это Рябов, чуть приболел, — говорю.

Обеспечил Командующему три первых переговора, сижу. И вдруг входит на Узел связи Маргелов в сопровождении начальника УС подполковника Панкова Геннадия Ивановича. Когда Командующий приходил на Узел связи, он со всеми здоровался с теми, кого встречал.

Я выскочил из своей «конуры», хриплым голосом представился ему. Он протянул мне руку и говорит:

— Так это ты так хрипишь? И рука горячая.

Поворачивается к Панкову и говорит:

— Что держишь на службе больного? Он весь горит. Нет замены — садись сам и работай. А ему дай машину и пусть едет домой лечиться. Понял?

Я пытался что-то проговорить, но он мне дал и рта открыть

— Молчать! Выполнять приказ. Немедленно в машину и домой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное