Читаем Десантник № 1 генерал армии Маргелов полностью

Маргелов —Это твердо,Это гордоПо-русскиИ по воински звучит,При звуках его имениАккордомИ сердце по особому стучит.Крутой мужик Василий — от природы,Чапаев с ним бы встал на пьедестал.Маргелов —
Парень теркинской породы,Как Теркин самМаргеловцем бы стал!Честь великаМаргеловцем считаться,А значит —И воистину им быть!Он в гордом голубых беретов братствеСтал неспростаЗнамением судьбы.Примером вечным он для поколений
Тех, у кого характер штурмовой,Является,Как парашют крепленьем,Поддерживая дух наш боевой.А этот дух для недругов опасен!Такой и класс у нас, да и заквас,Что неспроста«Войсками Дяди Васи»Зовется десантура и сейчас.Одних лишь громовержцев-генералов,Что бьют из поднебесья по врагу,
Такую он плеяду нам оставил,Что враз любых врагов согнут в дугу!Георгий Шпак, как и крутой Ачалов,Павленко, что сквозь шквал прошел свинца,Калинин, Лисов, Кулишев и Краев…В крылатой гвардииТаких немало сталоОтцами-командирами бойцам.И пусть суровой яростной братвоюКомандовать не каждому дано,Но Бате, было, знать, самой судьбою
Стать нашим крестным батей —Суждено!Ведь в каждом хоть частицей, но хранитсяМаргеловской души боезапас,Не смог бы там, где мы прошли, пробитьсяНИКТО — таков девиз наш — КРОМЕ НАС!Вот почему десантные погоныС особым шиком носят мужики,И по святому нашему законуВ войсках у Дяди ВасиВсе — братки!
Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное