Десантник № 1 генерал армии Маргелов

Успех боя помогает быстрее восстановить психические и физические силы, подзарядить «аккумулятор» боевого духа солдата. Вот и сейчас, после боя, солдаты делятся впечатлениями, рассказывают запомнившиеся эпизоды, шутят. Солдаты, получившие боевое крещение, пытаются взглянуть на свое поведение со стороны, тем более, что некоторые из них вели себя далеко не героически. Нет такого солдата, который не хотел бы узнать, что думает о нем командир и его товарищи. Разговоры по душам очень интересны, тем более, что в ротах были учителя, студенты, колхозники, рабочие… Люди разные по крепости духа, с разными характерами и другими человеческими достоинствами.

В 5-й стрелковой роте делился впечатлениями о дневном бое сержант Давыдушкин с молодым солдатом:

— Во время бомбежки прыгнул к нам в ячейку замполит батальона. «Ну, как гвардейцы, — говорит он, — не страшновато?». «Оно, конечно, страшновато, — отвечаю ему, — не хочется погибнуть, еще не убив ни одного немца. А у меня к ним счет личный. Тут замполит признался, что и ему страшновато. Тогда у меня отлегло от души: значит не во мне одном бывает страх. А замполит подождал, когда от «юнкерсов» оторвутся бомбы, проследил, куда они полетели, и продолжал: Тут главное перебороть страх, не показать его другим. Мне, например, помогает чувство ненависти к фашистам. Запомнил я одно выражение: ненависть всегда мы несем на кончиках штыков».

Расчет орудия полковой батареи менял огневую позицию. Поругивал фрицев. Война не только смертельная опасность, но и адский труд. Чтобы окопать сорокапятимиллиметровую пушку расчету нужно вынуть около 30 кубометров земли, а его соседу — расчету пушки 76 миллиметров — более 50 кубометров. И это зимой, да еще за ночь, к утру. Тяжело, но надо.

Между артиллеристами и пехотинцами-пулеметчиками завязался разговор:

— Скажите, откуда столько пулеметчиц у пехоты? Слышали ваши разговоры: «Вот «Клавка» лупит», «Анка» помогла мне здорово».

Пришлось разочаровать артиллеристов:

— Пулеметчиц в полку нет. На щитках «максимов» наклеены фотографии жен, невест, снимки девчат из газет. По их имени солдаты и называют пулеметы. Это привезли «старики» с Волховского фронта. Вот и строчат «Клавки», «Анки»…

Разговор перешел к сегодняшнему бою. Командир расчета 76 мм пушек сержант Кутайсов подвел итог боя пословицей: «Пошел фриц за шерстью, а вернулся стриженым».

Ночью солдаты выходили из траншей и окопов, довольные тем, что можно побегать в рост, потолкаться, погреться.

Выписка из журнала боевых действий полка за 19 декабря:

«Полк вел бой с танками 6-й танковой дивизией. В полку крепкое ядро коммунистов. Коммунисты и комсомольцы показывали пример ведения боя с фашистами. Это способствовало первому успеху полка. Авторитет командиров подразделений подкреплялся действиями политических работников и парторгов. В бою отличились: Аристов Г.Ф., Горинов В.Я., Муминов Г., Усачев И.С., Горчанов М.А., Роджабкулиев И., Черненко А.И., Власов В.А., Некрылов С.И., Сергеев В.С.Андреев К.А., Храмов В.А., Матвеев В.И…».

Всего 206 человек.

В книге «Утерянные победы» фельдмаршал Манштейн написал так: Если когда-либо с конца ноября… имелась возможность спасти 6-ю армию, то это было 19 декабря».

Не сумев с ходу прорвать оборону на рубежах реки Мышковой, противник подтянул резервы и на другой день — 20 декабря — вновь пошел в атаку. Танковые части и пехоту противника поддерживали сотни истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, обрушившие на гвардейцев тысячи бомб. «Рамы», «юнкерсы» и «хейнкели» пытались до начала танковой атаки сделать нашу оборону мертвой. В небе наши «яки» вели воздушный бой с «мессершмитами».

Берега Мышковой закипели от взрывов. Ревя моторами и лязгая гусеницами, эстафету смерти у авиации принимали надвигающиеся на оборонительные рубежи гвардейцев танковые части фашистов. Из-за пурги не видно, сколько танков ползет на полк, лишь мерцают огни зажженных фар. Заметает траншеи, окопы, огневые позиции, не видно солдат. В ожидании непосредственной схватки с врагом все волнуются. Здесь уместно вспомнить слова Д. Фурманова: «… Это одна рыцарская болтовня, будто есть совершенно спокойные в бою, под огнем — этаких пней в роду человеческом не имеется. Можно привыкнуть казаться спокойным, можно держаться с достоинством, можно сдерживать себя и не поддаться быстро воздействию внешних обстоятельств, — это вопрос иной. Но спокойных в бою и за минуты перед боем нет, не бывает и не может быть…».