Десерт для герцога

– Можно? – снова задергала меня за рукав Бланш.

Я переглянулась с братом. В его взгляде было что-то, очень похожее на мрачную решимость. Фил острее остальных переживал, когда полгода назад отец Евы женился в третий раз. Словно это окончательно подтверждало – мать младших мертва. Какое-то время он вообще не разговаривал с отчимом, разве что по делу, потом оттаял. Но когда умер и тот, и Ева закрыла спальню, не стал спорить, хотя обычно был очень практичным. А тут простаивает целая перина и аж четыре подушки. Видимо, пришло время, когда и Фил смирился со случившимся.

– Хорошо, – сказала я. – Но завтра я внизу.

Зря я согласилась, чтобы сегодня караулил Фил. Спали тут все вместе, на одной кровати, или, как раньше, на одном тюфяке. Девочки загнали меня в центр кровати, словно обе младшие хотели быть рядом со старшей сестрой. Бланш так и вовсе вцепилась в мой локоть. Поди усни в таких условиях! Но опять я беспокоилась напрасно – едва погасла лучина, отключилась, проигнорировав настойчивый шепот Бланш: «Ну не вредничай, расскажи, кто он»?

Утро, как и ожидалось, принесло новые хлопоты. Купец со своими людьми уехал, правда, прежде чем забрать пирожки, пожелал их взвесить. Достал дорожные весы с чашками. Годфри, появившийся в зале ни свет ни заря, взял у него три фунтовые гирьки, покачал каждую на ладони.

– Верная.

Купец не стал оскорбляться, просто кивнул со спокойным достоинством.

Интересно, умение понять, не облегчены ли гири – это магия или просто навык, такой же, как способность точно измерять расстояние на глаз? Спрашивать Годфри я не стала. Все равно учить не будет, скажет, как его начальник: забудь, не нужно оно тебе. Ничего, рано или поздно я найду себе учителя, не бывает ненужных умений, это я знала еще дома, а здесь убедилась окончательно.

Вытащив постельное белье и полотенца гостей на улицу, я поставила их кипятиться со щелоком и снова развела второй костер, куда отправила плавиться стеарин. Но Бланш, которой я собралась поручить сделать свечи, благо она уже умела это, решила заартачиться.

– Разве другой работы мало? Комнаты, вон, после гостей мыть, еду варить, хлеб ставить, гости почти все съели! Зачем глупостями заниматься? Чем тебе обычные свечки плохи!

– Тем, что за них заезжие купцы не платят шесть пенсов за фунт, – ответила я.

– Тогда я хочу эти шесть пенсов себе! А то вся эта скукотища достается мне, а все деньги – тебе, хотя ты только командуешь.

– Да как ты смеешь?! – вскинулся Фил, рубивший рядом дрова.

Я жестом остановила его.

– Идет, – спокойно ответила я сестре. На лице брата появилось возмущение, а вот Бланш явно не ожидала такой быстро победы, потому что ее личико отразило не торжество, а озадаченность. Умная девочка, чует подвох. И я продолжала:

– Купец платит шесть пенсов за фунт, вычитаем полтора пенса за сало, которое уйдет на приготовление свечей. Пенни за дрова…

– Они же в лесу растут!

– А что, я дурной задарма мозоли натирать, чтобы ты деньги в кошель сложила? – ухмыльнулся Фил, кажется, поняв, к чему я веду.

Бланш растерянно уставилась на нас, а я безжалостно продолжила считать:

– Значит, остается четыре с половиной пенса за фунт. Вычтем еще полпенни за уксус, он точно в лесу не растет. Еще надо бы вычесть стоимость ниток на фитиль, но при таком объеме производства… – Тьфу ты! – В смысле, пока делаем не очень много, нитки можно не считать. Но нужно посчитать плату за аренду котла, скажем полпенни в день…

– Котел же наш! Мы же его ни у кого не брали! – возмутилась сестра.

– А кто будет новый покупать, когда он рано или поздно придет в негодность? Я? С какой стати, если деньги за то, что в нем сварится, пойдут тебе?

Бланш прикусила губу, но сдаваться не торопилась.

– Хорошо, минус полпенни в день.

– Еще ты должна заплатить мне за науку. Сама-то ты не придумала бы, как делать такие свечки. Считаем дальше? За продукты, из которых сготовится еда, которую ты съешь за день – только за продукты, так и быть, за приготовление еды не возьму, ты же помогаешь с этим. За кровать, крышу над головой… Продолжать?

– Не надо, я поняла. – Бланш опустила голову. – Но у вас всех есть свои деньги, а у меня даже осьмушки медяшки на новую ленту нет.

Глава 28

Как и во всех небогатых семьях, она донашивала одежду за старшими. И хотя родители старались ее баловать, как и других детей, новое платье Бланш, кажется, не надевала ни разу. Так что в чем-то она права, наверное. Хотя, стоп, она говорила, что у нее есть немного.

Я приподняла бровь, внимательно глядя на сестру.

– Ну… на самом деле у меня есть два пенса. – Она начала ковырять носком землю. – Батюшка подарил на десять лет.

– Мне батюшка дарил пенни в месяц, – сказала я. – Фил, ты не против, если Бланш мы будем давать столько же?

Это было щедрым предложением, в замке – бог весть, откуда Ева это знала – кухонным работникам платили три шиллинга в год, то есть всего в четыре раза больше, чем я обещала сестре. Но и она не была балованным недорослем, работая на равных с остальными. Ну, почти на равных, по мере сил.

– И вам с Джулией тоже нужно, наверное… – продолжала я, глядя на Фила.