Десерт для герцога

Я не стала жадничать – собрала для начала с полдюжины. Во-первых, я их никогда не пробовала, не по моим доходам, могут и не понравиться. К слову, и аллергию никто не отменял, кто знает, как это тело отреагирует на экзотику. Хотя рыбу Ева ела, и все было нормально, так что и моллюски организм должен принять.

Говорят, они вкусные и сырые, без добавок, но лучше все-таки с лимоном, а лимон здесь неоткуда взять. Значит, оставалось готовить, и вариантов тоже не особо много. Запечь на решетке просто так, запечь с сыром и соусом из масла, укропа и чеснока, сварить в пиве, сварить в воде с добавкой вина. Я присела на крыльцо у задней двери, достала нож, чтобы отчистить грязь и песок.

Джулия, перемешивающая в котле белье, заметила меня и, конечно же, не преминула оторваться от своего занятия. Мне стало неловко: дел полно, а я по бережку гуляю и с деликатесами экспериментирую. Сестра, впрочем, не намеревалась меня упрекать. Сунула нос в корзинку.

– Что это? Зачем тебе ракушки?

– Говорят, они вкусные. Хочу попробовать.

– Фу! – Она скривилась. – Ты бы еще тараканов решила попробовать.

Я уселась с ножом на заднем крыльце, оскребая с раковин тину.

– Знаешь, на востоке – совсем далеко, дальше гроба Господня, очень любят саранчу. Жареную.

– Меня сейчас стошнит. – Джулия вернулась к котлу.

Я улыбнулась. Нет, я не была настолько всеядной, чтобы попробовать саранчу или что-то еще в этом духе. Но поддразнивать сестру оказалось забавным. Впрочем, не буду шокировать их и есть сырые устрицы, сделаю на гриле, для начала – без всего. А там посмотрю, как пойдет.

Я как раз пристраивала над огнем решетку, чтобы выложить раковины, когда Фил принес охапку дров.

– Что это? – спросил он с той же интонацией, что и сестра.

– Устрицы. Ты же хотел поститься, а их в пост можно.

Брат с сомнением оглядел будущее блюдо.

– Знаешь, не настолько я еще оголодал, чтобы есть ракушек.

Я пожала плечами, не желая спорить. В конце концов, буйабес – похлебка из смеси нераспроданной за день рыбы – тоже когда-то был блюдом бедняков, а в мое время его подавали в изысканных ресторанах. Не хотят пробовать – мне больше достанется, тем более время к обеду, и я не против перекусить прежде, чем кормить остальных.

Мои размышления прервал тревожный крик, долетевший с улицы. Крик, стук копыт, как будто кто-то летел во весь опор. Джеффри рванулся к двери.

– Сиди дома и не высовывайся!

Он выдернул со двора Фила и выскочил на улицу. А через зал с заднего двора уже неслись Эгберд и Годфри, тащивший за руки ошалевших сестер.

– Окна закройте! – рявкнул он, захлопывая дверь за остальными и закладывая в проушины тяжелый брус.

Вопреки предупреждению, я сунулась к окну – глупо, но я просто не успела осознать опасность. Фил схватил меня за руку, останавливая. Лицо брата казалось серым, и даже отблески очага не оживляли его. Я опомнилась. Сжала ладонь брата, успокаивая то ли его, то ли себя. С другой стороны к Филу прильнула Джулия. Бланш вцепилась в мой рукав. Так мы и застыли, прижимаясь друг к другу, точно напуганные котята.

Годфри торопливо закрывал ставнями окна. Пожалуй, больше всего меня пугало, что никто не потрудился ничего объяснить. Наверное, так было правильно – когда нужно быстро действовать, не до того, чтобы объяснять и успокаивать. Нас ведь не бросили. Наоборот, пытаются оградить от чего-то.

– Что там? – пролепетала Джулия.

С улицы снова раздался крик и звук, который я не перепутаю уже ни с чем – треск электрического разряда.

– Там господин… Альбин и за ним… не успел разглядеть сколько. Конные. – ответил ей Фил. – Только у него все лицо было в крови.

У меня подкосились ноги, если бы младшие не обнимали со всех сторон, свалилась бы. Нет, я не буду падать в обморок, я старшая и должна сохранять трезвую голову. Осторожно высвободившись из их рук, я подошла к очагу, стала снимать раскрывшиеся ракушки. На самом деле мне уже вовсе не было до них дела, но так остальные не видели моего лица. Что случилось? Альбин ранен? Почему? Гильем? Но он бы пришел морем.

Мысли скакали, не успевая оформиться, кажется, еще немного – и завизжу.

– Нечего бояться, – спокойный голос Годфри резанул по нервам сильнее откровенного страха младших. – Их там всего-то пятеро. Наших трое и капитан стражи, справятся.

«Всего-то». Я вернулась к остальным, обняла за плечи Фила и Джулию, погладила по голове Бланш. Может, и в самом деле бояться было нечего, только звуки с улицы вовсе не успокаивали. Крики, отрывистые команды, вой, грохот. И то, как Годфри прислонился к двери, поглядывая то на нас, то на прочные доски. Гадает, не оставить ли нас под защитой стен, наплевав на приказ, и помочь остальным.

Все стихло разом, как и началось. Кто-то стукнул в дверь.

– Свои, открывай.

Годфри отодвинул засов. Я застыла, на миг разучившись дышать.