Читаем Десять книг об архитектуре полностью

7. Из этих двух точек надо вычертить циркулем пересекающиеся дуги и через их пересечение и центр круга провести линию до самого края окружности, чтобы получились участки севера и юга. Затем, взяв шестнадцатую часть окружности всего круга и поместив центр на полуденной линии, там, где она соприкасается с окружностью, надо сделать на окружности отметки справа и слева, как на южной, так и на северной ее стороне. Потом из этих четырех точек надо провести от одного края окружности до другого линии, пересекающиеся в центре. Так мы отметим по восьмой доле круга для Австра и для Септентриона. Остальная окружность должна быть разделена на три равные доли справа и на три равные им слева, чтобы наметить на чертеже равные отрезки для восьми ветров. Тогда надо приступить к проведению линий улиц и переулков через углы между участками двух ветров.

8. При таком способе распределения из жилищ и кварталов будет удалена беспокойная сила ветров. Если же улицы будут проложены навстречу ветрам, то их порывистое и постоянное течение из открытого пространства неба, спертое в узких переулках, будет нестись по ним с тем более неистовой силой. По этой причине надо отклонять линии кварталов от участков ветров так, чтобы они, встречаясь с углами инсул, разбивались и, отраженные ими, рассеивались.

9. Может быть, те, кто знает много названий ветров, удивятся, что мы насчитываем их всего восемь. Если же они будут иметь в виду, что Эратосфен Киренский по пути солнца, равноденственным теням гномона и склонению неба определил, на основании математических и геометрических вычислений, что окружность земли равна двумстам пятидесяти двум тысячам стадиям, что составляет тридцать один миллион пятьсот тысяч шагов, и что восьмая часть этого расстояния, отведенная каждому ветру, равна трем миллионам девятистам тридцати семи тысячам пятистам шагам, то не должны будут удивляться, если один ветер, блуждая по такому обширному пространству и отклоняясь то в одну, то в другую сторону, меняется и дует по-разному.

10. Так, справа и слева от Австра дуют Левконот и Алтан, около Африка — Либонот и Субвеспер, около Фавония — Аргест и, в известный период, Этезий, по бокам Кавра — Цирций и Кор, около Септентриона — Фракий и Галлик, справа и слева от Аквилона — Суперн и Цеций, около Солана — Карб и, в известный период, Орнитий, а по обе стороны занимающего середину Евра — Еврицирций и Волтурн. Есть много и других течений и названий ветров по местностям, потокам или горным бурям.

11. Кроме того, существуют утренние ветры, возникающие на восходе солнца там, где оно, возвращаясь из-под земли, приводит в движение влагу воздуха и, накаляя его по мере восхода, выжимает из него дуновение ветра своим предрассветным напором. Продолжая дуть и по восходе солнца, они занимают место ветра Евра, который называется греками εορος (утренник), потому что он возникает из этих ветров; да и завтрашний день, говорят, назван αοριον по утренним ветрам. Некоторые, однако, отрицают, что Эратосфен мог верно измерить величину земли. Но верно ли это или неверно, наша разметка границ участков, откуда начинают дуть ветры, не может быть неверно рассчитанной.

12. А если он и ошибся, из этого получается только то, что отдельные ветры дуют не на определенном пространстве, а охватывают большее или меньшее.

Так как все это изложено мною вкратце, то я решил, для более легкого усвоения, дать в конце этой книги две фигуры или, как говорят греки, σχήματα: одну — начерченную так, что по ней видно, откуда начинают дуть определенные ветры; другую — каким образом, путем поворотов направления кварталов и улиц, отклоняя их от напора ветра, можно избежать их вредного дуновения. Пусть на выровненной плоскости центр будет там, где стоит буква А, а граница дополуденной тени гномона - там, где стоит В. Разведя циркуль до обозначающей конец тени точки В, из центра А описываем линию круга. Затем, поставив гномон на прежнее место, надо подождать, пока послеполуденная тень уменьшится и, вырастая снова, сделается равной дополуденной, соприкоснувшись с линией круга там, где будет буква С. Тогда из точки В и точки С описывают циркулем две дуги, пересекающиеся там, где стоит D. Затем через это пересечение и центр, где стоит А, проводят из края в край линию, которая будет обозначена буквами Ε и F. Эта линия будет указателем южного и северного участков.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из истории архитектурной мысли.

Десять книг об архитектуре
Десять книг об архитектуре

Римский архитектор и инженер Витрувий жил и работал во второй половине I в. до н. э. в годы правления Юлия Цезаря и императора Октавиана Августа. Его трактат представляет собой целую энциклопедию технических наук своего времени, сочетая в себе жанры практического руководства и обобщающего практического труда. Более двух тысяч лет этот знаменитый труд переписывался, переводился, комментировался, являясь фундаментом для разработки теории архитектуры во многих странах мира.В настоящем издание внесены исправления и уточнения, подготовленные выдающимся русским ученым, историком науки В. П. Зубовым, предоставленные его дочерью М. В. Зубовой.Книга адресована архитекторам, историкам науки, культуры и искусства, всем интересующимся классическим наследием.

Витрувий Поллион Марк , Марк Витрувий

Скульптура и архитектура / Античная литература / Техника / Архитектура / Древние книги

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Эта книга — продолжение серии своеобразных путеводителей по улицам, площадям и набережным Петербурга. Сегодня речь пойдет об улице Рубинштейна и примыкающих к ней Графском и Щербаковом переулках. Публикации, посвященные им, не многочисленны, между тем их история очень интересна и связана с многими поколениями петербуржцев, принадлежавших к разным сословиям, национальностям и профессиям, живших, служивших или бывавших здесь: военных и чиновников, купцов и мещан, литераторов и артистов, художников и архитекторов…Перед вами пройдут истории судеб более двухсот пятидесяти известных людей, а авторы попытаются раскрыть тайны, которые хранят местные дома. Возникновение этой небольшой улицы, протянувшейся на 700 метров от Невского проспекта до пересечения с Загородным проспектом и улицей Ломоносова, относится еще ко времени императрицы Анны Иоанновны! На рубеже веков улица Рубинштейна была и остается одним из центров театральной и музыкальной жизни Северной столицы. Сегодня улица продолжает жить и развиваться, прогуливаясь по ней, мы как будто вместе с вами оказываемся в европейском городе с разной архитектурой и кухнями многих стран.

Алена Алексеевна Манькова-Сугоровская , Владимир Ильич Аксельрод

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура