– Только я и ты, говоришь? – усмехнулась, устроив голову на плече у Димы.
– Мы можем сбросить их с самолета. Только, чур, ты прикрываешь.
– Да по нам Голливуд плачет, – рассмеялась.
– Нет, – любимый наклоняется и мягко целует меня в губы. – Голливуд бьется в истерике.
Мы сливаемся в долгом, жадном, взрослом и по всем параметрам неприличном поцелуе.
– Спасибо, – шепчет Дима.
– За что?
– За то, что поверила в нас.
– Я поверила в тебя, Дима. Я всегда верила в тебя.