Десять прогулок по Васильевскому

А рядом с ним, ближе к Большому, опять же в начале XXI века появилось огромное и по своему весьма привлекательное здание современной архитектуры. Оно выросло на месте, где мучительно и долго, прикрытый забором, похожим на ширму, что выставляют в общих палатах у коек обреченных больных, умирал некогда любимый василеостровцами кинотеатр «Балтика». А еще раньше здесь же, по адресу Седьмая линия, 34 существовал кинотеатр «Форум».

Построен он был в 1914 году Симой Минашем, архитектором несохранившегося вокзала в Царском Селе. Своим великолепием он сразу же затмил располагавшуюся рядом на Седьмой дешевую киношку «Яр». «Форум» существовал до войны и в послевоенные годы. Я прекрасно помню его интерьер, стилизованный под античную эпоху, откуда он и взял свое название. Вглубь участка от линии вели две галереи; кажется, в правой были билетные кассы; помню я и многие фильмы, которые здесь смотрел!

В свое время меня поразила одна история. Она касается «Форума» и рассказана автором полубиографической повести «Неоплаченный долг», василеостровцем Олегом Носовым.

Зал кинотеатра «Форум». 1930-е гг.

Осенью 1943 года он, тогда еще ребенок, вместе со своей матерью был на одном из сеансов в «Форуме», где показывали фильм «Жди меня». Сеанс закончился на десять минут раньше: почему-то не было обычно предварявшего фильм киножурнала. Толпа вышла на вечернюю Седьмую и в эти минуты, как пишет Олег Носов, «… воздух вдруг быстро загустел, спрессовался, словно встречный ветер преградил людям дорогу, а мгновенный порыв прижал их к стенам домов, повалил на землю и оглушающий, похожий на трамвайные тормоза, резкий свист пронесся над головами и оборвался тяжелым вдохом где-то за крышами домов… И снова накатила воздушная волна и снова ее настигал свистящий металлический скрежет, словно гонялись они друг за другом по кругу…

…Я не заметил, как мы упали. Я лежал на холодном камне мостовой, руки вязли в грязной луже, ноги упирались в булыжник — лицо, грудь мерзли, спине и затылку было тепло. Дыхание и мамино тело согревали их. И тут земля вздрогнула. Нас подбросило. Я почувствовал холодок со спины и обернулся. Мама лежала рядом. Над крышей кинотеатра поднимался столб, похожий на дым; он светился изнутри красным туманом. Подползла мама: «Жив? Слава богу. Не судьба. Не судьба, сынок.» Она поднялась на локтях и тоже посмотрела на кинотеатр: «Прямо в зал. Еще минута и все. Всех бы…».

Когда-то я говорил Олегу Алексеевичу, что у меня тоже есть о «Форуме» история, связанная с войной. Но не напрямую. Хотя, как сказать.

Перед самой войной к нам в гости приезжала с Пороховых моя двоюродная сестра, дочь брата матери — Тамара. Наверное, ей было лет тринадцать, но мне казалось тогда, что она уже совсем взрослая, очень красивая и веселая девушка. Мать отпустила меня погулять с Тамарой и мы отправились в «Форум», поглощая по дороге самые вкусные на свете крошечные порции зажатого в тонкие, круглые вафельки мороженого. В «Форуме» шел «Праздник святого Йоргена». Над проделками Ильинского я хохотал так пронзительно, что Тамара несколько раз, видимо, испытывая неловкость перед теми, кто сидел рядом, прикрывала мой рот своей ладонью…

Это все, что я помню о довоенной Тамаре.

Потом была блокада, эвакуация… Наши семьи потеряли друг друга. О том, как это произошло, рассказывать долго и горько. Да мало ли родных людей рассеяла по стране война.

Но уже после Победы, когда оказалось, что из всего материнского рода, кроме меня с ней, никого не осталось, мать стала искать семью погибшего на фронте брата. Это длилось долгие годы, Я не хочу занимать вас подробностями поиска, как и жутковатыми подробностями встречи со своей сестрой. Она произошла 35 лет спустя после нашего похода в «Форум» на «Праздник святого Йоргена».

Верно говорят: не ищи прошлого. Передо мною стояла, заключив меня в объятия, низкорослая, полная женщина с грубоватым лицом, на котором читалась бурная и тяжкая жизнь. Ничего не было в моей сестре от той Тамары, которая ушла от нас весной 41-го. Она не помнила никакого «Форума», и вообще, того, что приезжала тогда на Васильевский. Уже за столом, после того как выпили за встречу, обнаружилось, что круг интересов Тамары составляют ее подруги по вокзальному ресторану в Новосибирске, где она многие годы работала посудомойкой.

А потом Тамара запила. Неделю она практически не приходила в себя. Мать, на чьих глазах все это разворачивалось, слегла с тяжелым сердечным приступом. А мне оставалось всеми правдами и неправдами поскорей спровадить Тамару обратно в Сибирь.

Уже на аэродроме, перед самым отлетом, она поцеловала меня в лоб, как если бы прощалась навсегда: «Кто ты, Витя? А кто я?»

Больше мы не встречались. Потревоженное прошлое теперь навсегда захлопнуло перед нами двери. Мать писала Тамаре и Даже, кажется, получала ответы… Много лет спустя, уже после смерти матери, меня нашла приехавшая в Петербург читать лекции о духовных ценностях Востока Тамарина дочь, красивая, интеллигентная и удивительно обаятельная женщина.